– Какое же объяснение тебя устроит? – невозмутимо поинтересовался Дмитрий.
– Правдивое. Нет, я не прошу правды. Я все понимаю. Но тяжело так. Ты терзаешь меня этой недосказанностью. Мне было жутко стыдно и больно за то, что я совершила. А почему молчишь ты?
– Потому что я не знаю, что со мной произошло, – после долгой паузы произнес Дмитрий, выкатывая второй слой заранее продуманной легенды.
– То, что к тебе приходили предки, это выдумка?
– Я просто сказал тебе не всю правду, – лукаво улыбнулся Дмитрий. – Как ты когда-то.
– И что же ты опустил? Наверняка самое важное.
– Разумеется. В ту ночь я прожил во сне целую жизнь. Большую, бурную и очень насыщенную. Родился, вырос и умер. Это был мне подарок от далекого пращура.
– Какая она была, подаренная тебе жизнь?
– Совсем другой. Это очень долго рассказывать.
– Сейчас не хочешь?
– Нет, – честно ответил Дмитрий. – Может быть, позже.
– Ты не веришь мне?
– Если бы я тебе не верил, то не сказал бы того, что ты услышала.
– Тогда почему?
– Ты хочешь от меня исповеди. Мы еще недостаточно близки, что ли. Да, понятно, – умру я, скорее всего, тебя живьем съедят. Митрополиту и дяде ты не по душе. И не только им. Вообще удивительно, что мама с тобой разоткровенничалась.
– Я это прекрасно понимаю, – кивнула Анна. – Поэтому и стараюсь быть тебе полезной. Как ты и приказал. Но сейчас ты раздразнил во мне любопытство. Дурное и вредное. Я сна лишусь.
– Ну, хорошо. Один вопрос, – улыбнулся Дима. – Я отвечу на один твой вопрос по той жизни во сне. Чтобы не мучать тебя так жестоко.
– Сколько лет ты прожил там?
– Шестьдесят восемь.
– Значит, тебе сейчас… ох…
– Все остальное потом, – улыбнулся Дмитрий. – Пойдем внутрь. Ты продрогла.
1361.03.01, Москва
В головах наших людей очень крепко сидит апокрифическая Средневековая Русь. Ее наполняют православные богатыри, несметные полчища врагов, крепкие срубы и прочие идиллические мечтания романтиков XIX века. Но действительность была намного более суровой и низменно-реалистичной.
Всю эту красоту разом перечеркивает голод. И, как следствие, хроническая нищета широких масс. Там, где свирепствует голод, нет места достатку. А летописи наперебой «радуют» нас свидетельствами того, что двух-трех лет не проходило, чтобы в одном или другом княжестве не всплывало это бедствие. Причем, что печально, он нередко шел рука об руку с острыми инфекционными заболеваниями. Например, в том же 1351 году знаменитая эпидемия чумы обрушилась на Русь, собрав огромный урожай.