Он улыбнулся своим мыслям, достал маленький конвертик от Моны и вскрыл его. Одного аромата было достаточно. Нежный и чувственный, сама суть Моны Ибсен. Густой и едкий запах парфюма Розы с ним не сравнится.
«Мой милый» – так начиналось письмо.
Карл улыбнулся. С тех пор как он лежал в больнице Брендерслева с шестью швами на боку и с куском слепой кишки, замаринованным в банку, никто не обращался к нему так сладко.
Мой милый,
Сегодня к 19.30 ко мне на жареного гуся, согласен?
Не забудь про костюм и захвати бутылочку красного вина. А я позабочусь о сюрпризах.
Целую, Мона
Карл ощутил, как тепло разливается по его щекам. Какая женщина!
Прикрыв глаза, он сделал глубокую затяжку и попытался представить себе, что стоит за словом «сюрпризы». И улыбнулся в предвкушении чего-то волнующего.
– Чему ты тут лыбишься с закрытыми глазами? – прогремело позади него. – Ты не собираешься заглянуть в папку, что я тебе дала?
Роза стояла в дверях, сложив руки и склонив голову набок. И она не собиралась уходить, не дождавшись его ответа.
Карл разогнал рукой дым и потянулся за папкой. Уж лучше сделать, как она хочет, иначе эта женщина будет стоять тут, пока не обратится в камень.
Внутри оказалось десять выцветших листов из суда Йорринга. Уже по первой странице он понял, что это такое.
Каким образом, будь оно неладно, данное дело очутилось на кресле Розы?
Мёрк быстро пробежал первую страницу, уже заранее зная, в каком именно порядке последует изложение материала. Лето 1978 года. Мужчина утонул в реке Неррео. Владелец большого машиностроительного завода, страстный рыболов, vip-клиент всевозможных клубов со всеми вытекающими последствиями. Четыре пары свежих следов у складного стула для рыбалки. Поношенная сумка. Из снастей ничего не пропало. Катушек и удочек при нем обнаружено более чем на 500 крон. Прекрасная погода, никаких аномалий при вскрытии. Ни сердечной недостаточности, ни тромба. Обычное утопление.
Не будь глубина реки в этом месте около трех четвертей метра, с самого начала констатировали бы несчастный случай.
Однако отнюдь не смерть вызвала интерес Розы, как понял Карл. И не то, что дело так и не было раскрыто, а потому, естественно, лежало теперь у них в подвале. А тот факт, что к делу был приложен целый ряд фотографий, причем на двух из них была запечатлена почти полная копия Карла.