Я вздохнул:
– Чрезмерная самоуверенность тебя однажды погубит.
– Так и Тамасин говорит. Однако они не берут женатых мужчин с детьми. По крайней мере, не всех.
– Дело представляется мне серьезным. Я думаю, что попытка вторжения состоится… иначе зачем набирать все эти тысячи солдат? Будь осторожен.
Барак явно возмутился:
– Ничего подобного не случилось бы, если бы король в прошлом году не вторгся во Францию! Сорок тысяч солдат переплыли на другой берег Канала, и с каким итогом? Они бежали, поджав хвосты, если не считать бедолаг, осажденных в Булони. Все считают, что нам надо сократить расходы, оставить Булонь и помириться, однако король этого не хочет. Кто угодно, только не наш Гарри!
– Я знаю это и согласен с тобой.
– Помнишь, как прошлой осенью вернувшиеся из Англии солдаты, в лохмотьях, больные, лежали вдоль всех дорог, ведущих к городу? – Лицо Джека посуровело. – Но со мной такого не будет.
Я посмотрел на него. Бывали у нас и такие времена, когда Барак мог воспринять войну как приключение. Но не сейчас.
– И как выглядел этот солдат? – поинтересовался я.
– Рослый детина твоих лет, при черной бороде и в мундире лондонского городского ополчения. С виду послуживший в армии.
– Он командовал и сегодняшним смотром. На мой взгляд, профессиональный солдат. Я бы не стал с ним шутить.
– Ну, если он отбирает новобранцев, то можно надеяться, что на меня уже ему времени не хватит.
– Надеюсь на это. Но если он вернется, тебе придется обратиться ко мне.
– Спасибо, – негромким голосом поблагодарил Барак.
Я протянул руку к письму, остававшемуся на уголке стола:
– В свой черед, мне хотелось бы узнать твое мнение об этом послании.
Я передал ему письмо.
– Это не очередное послание от Эллен? – уточнил мой собеседник.
– Посмотри-ка на печать. Тебе уже приходилось ее видеть.
Он поднял на меня глаза:
– Печать королевы. Это от мастера Уорнера? Новое дело?
– Прочти. – Я сделал паузу. – Оно тревожит меня.
Барак развернул письмо и вслух прочитал: «Я приветствовала бы ваш частный совет по личному делу. Приглашаю вас посетить меня здесь, в Хэмптон-корте, завтра в три часа пополудни». Оно подписано…
– Знаю. Екатерина, королева, а не адвокат Уорнер.
Барак прочитал записку еще раз:
– Она короткая. Но королева говорит о личном деле… ни малейшего намека на политические обстоятельства.