Примерно в ту пору пришло сообщение с Комсомольской станции: в генераторе происходят непонятные толчки. Потапенко предложил Долгину выяснить, в чем дело.
Получив задание, Долгин, как обычно, выяснил мнения своих негласных референтов. Один из его советчиков считал, что у генератора повреждены обмотки; другой, Аничков, знающий, но крайне робкий инженер, которого Долгин держал в постоянном страхе, порекомендовал привлечь лабораторию. Обращаться с просьбой к Лобанову не входило в расчеты Долгина, поэтому он резко отчитал Аничкова: «Привыкли сваливать на других, бежите от ответственности!»
Аничков перепугался и торопливо согласился: вполне вероятно, повреждены обмотки, он только думал…
Молодой инженер отдела Захарчук, хотя его никто не спрашивал, высказал мнение, что обмотки ни при чем, но он вообще любил противоречить и был на плохом счету у Долгина.
Долгин составил письмо на имя главного инженера, предлагая вывести генератор в ремонт. Подписывая бумагу, Потапенко поморщился.
– Самое благоразумное решение, – заверил Долгин. – Генератор остановят и разберутся.
– Всё же насчет обмоток у вас бездоказательно.
– Лучше рискнуть своим благополучием, чем оборудованием. Таков партийный принцип в технике, – произнес сурово Долгин, так что за соседними столами прислушались.
Неожиданно для всех главный инженер попросил электролабораторию дать заключение о генераторе.
На станцию откомандировали Кривицкого с лаборантами. Он вернулся оттуда через два дня и мрачно выложил перед Андреем пачку заснятых кривых. Выводы делать он категорически отказывался. Замеры он произвел, а выводов у него никаких нет. Делайте их сами.
Андрей с интересом рассматривал странные пики и впадины на кривых.
– Хотел бы я знать, при чем тут обмотки… – задумчиво сказал он.
Кривицкий насмешливо фыркнул и снова увильнул от прямого ответа. Техническому отделу виднее. Коли они утверждают, что повреждены обмотки, не станем же мы с ними ссориться!
– Меня двенадцать лет назад один профессор приговорил к смерти от язвы желудка. Смешно было бы мне спорить с ним. Он ведь больше меня понимает.
Андрей пристально посмотрел на Кривицкого:
– Есть у вас какие-нибудь соображения – выкладывайте. Нет – так не напускайте туману. Скажите честно – сдаюсь, не понимаю. Тогда будем вместе разбираться.