– Хорошо, я уберусь, – сказал он. – С одним условием: давайте все расчеты сделаем мы с Борисовым. А вы отражайте атаки Долгина. И займитесь наконец вашим прибором!
Андрей погрустнел:
– Надо еще поездить по станциям… Иначе я всякий раз буду попадать впросак, вроде как с вашим Борисом Зиновьичем.
– Это все хорошо, но трубы…
– Какие трубы?
– Я слышу, как Долгин трубит боевой сигнал, – мрачно сказал Кривицкий, – он нам объявит войну. Увидите.
Проницательность этого скептика удручала Андрея. Пока что Кривицкий во многом уже оказался прав. Из всех обещаний главный инженер до сих пор выполнил одно: через несколько дней после их разговора он направил к Лобанову свою секретаршу.
Андрею подобные девицы казались на одно лицо – надменная пустышка, сияющая отраженным светом своего начальника, специалистка по телефонным разговорам и затачиванию карандашей.
Представшее перед ним надушенное зеленое платьице, увенчанное кондитерским сооружением из шоколадных волос, как нельзя более соответствовало этому стандарту.
Андрей допрашивал ее придирчиво, уверенный, что ничего путного из нее не получится. Однако у него не было повода отправить назад эту девицу. Может быть, она сама откажется? Андрей обрисовал самыми черными красками тяжесть лабораторной работы.
Как-никак это был первый человек, которого он принимал на работу. Мельком взглянул на направление – Цветкова Нина… «И фамилия какая-то игривая».
– Так, товарищ Цветкова. Сами-то вы хотите у нас работать?
Цветкова разочарованно надула губки:
– Я полагала, что вы меня используете по специальности.
– Секретаршей? Хороша специальность! Вы значитесь младшей лаборанткой. Так и будете работать, – твердо заключил он.
Он послал Цветкову в группу Устиновой, попросив Майю поделикатнее намекнуть, что лаборатория – это не салон дамских мод, и подыскать Цветковой работу интересную и тяжелую.
По предложению Бориса Зиновьича генератор на Комсомольской переключили на новую схему. Кривицкий и Борисов сделали расчеты, нужные переделки, и толчки прекратились. Таким образом, благодаря заключению лаборатории генератор не был выведен в ремонт. Однако эта история вызвала своего рода «толчки» в техотделе.
– Пока Устинова была начальником, лаборатория с нами советовалась, – ехидно сказал Долгин.
Виктор смолчал.