Что касается мужчин, то вскоре мы познакомились с их склонностями. В городе с шестьюдесятью тысячами жителей, с возвожностью вместить вдвое или втрое больше, как я уже говорил, мы терялись в толпе. В дни парадов или учений мы выглядели внушительно. По крайней мере тогда нас опасались.
Но когда войска расходились по казармам, размещенным по всему городу, положение менялось; и солдат в небесно-голубом мундире мог оказаться на улице единственным честным человеком среди тысячи воров!
В результате побланос стали «муй валенте » (расхрабрились) и начали думать, что слишком легко сдали город.
А следствием такого мнения или иллюзии стало враждебное отношение к нашим солдатам, проявлявшееся в грубых насмешках, драках и нередко в кровопролитии.
И не только толпы леперос (невоспитанные люди из простонародья) виновны в этом. И знатные жители города принимали участие в таких безобразиях, направляя свою ненависть против офицеров, которые не сразу понимали их намерения.
Распространился слух – можно назвать это и репутацией, – пробежавший по всей стране. Будто бы американос , хотя и храбрые в битвах и выигрывавшие их все, в одиночку боятся врага и уклоняются от стычек.
Такое мнение распространилось и среди женщин; те даже ему на какое-то время поверили.
Я хорошо помню вечер, когда об этом впервые стало известно жертвам клеветы.
Нас было двенадцать человек. Мы сидели за корзиной шампанского – лучшего вина не было в погребах Ла Пуэбло.
По соседству с монастырями всегда найдешь хорошее вино.
Один из нас рассказал, что, когда проходил по улице, его толкнули; толкнула не толпа пеладос , а молодые представители городской знати.
Остальные тоже принялись рассказывать об аналогичных случаях – если не сегодня, то в течение недели.
Коснулись доктрины Монро; а вместе с нею и «злобы» против янки.
Как один, мы встали и вышли на улицу.
Было еще рано. Улица была полна пешеходами.
Происшедшее могу оправдать только тем, что нас спровоцировали. Я сам не раз был жертвой словесных оскорблений.
Мы все жаждали мести.
И решили осуществить ее.
Десятки горожан, в том числе и знатных жителей, не желавших уступать нам дорогу, отлетели к стене, многие оказались в канаве; и на следующих день дорога перед человеком в мундире «дяди Сэма» сразу расчищалась.
Однако урок этот, помимо хороших результатов, имел и плохие. Наши рядовые, беря пример с офицеров, принялись колотить