Адмирал уставился на труп, лежащий на полу, и все его показное добродушие мигом покинуло его. Он резко повернулся к Харперу:
– Причину смерти уже установили? Сердце, конечно…
Доктор покачал головой.
– Тогда сделайте это и отправьте тело Пилгрима в морг.
– Нам бы немного подождать, сэр. Я имею в виду морг. Тут должны подойти два человека – владелец цирка и наш последний новобранец. Я убежден, что они непричастны к этому, но очень интересно понаблюдать за их реакцией. Ну и посмотреть, останутся ли они с нами после этого, – закончил Фосетт.
– Какие гарантии вы можете дать, что они, выходя отсюда, тут же не бросятся к ближайшему телефону? Ни одна газета страны не упустит такую сенсацию.
– Вы думаете, мне это не пришло в голову, сэр? – в голосе Фосетта появились сердечные нотки. – Гарантий нет. Это всего лишь мое мнение.
– Пусть будет так, – миролюбиво проронил Адмирал, чтобы как-то извиниться. – Хорошо. – Он замолк, но чтобы вернуть свои позиции, добавил:
– Надеюсь, они не будут стучаться и входить через переднюю дверь?
– Баркер и Мастерс проведут их через черный ход.
Как будто по сценарию, в дверях появились Баркер и Мастерс, пропуская впереди себя Ринфилда и Бруно. Фосетт понимал, что Адмирал и Харпер так же внимательно взирают на их лица, как и он сам. Понятно, что ни Бруно, ни Ринфилд не смотрели на них. Когда видишь возле своих ног покойника, то глаза по сторонам бегать не будут. Как и следовало ожидать, Бруно почти никак не среагировал на увиденное: у него лишь слегка сузились глаза и крепко сжались губы, но реакция Ринфилда превзошла все ожидания: кровь отхлынула у него от лица, сделавшегося мертвенно-бледным, он приложил дрожащую руку к сердцу, как бы проверяя достаточно ли он жив, и какое-то время казалось, что он вот-вот попятится и упадет. Через три минуты – три минуты, в течение которых Фосетт упрекал себя в том, что он мало знает Ринфилд сидел со стаканом бренди в руках и продолжал дрожать. Бруно от предложенного успокоительного средства отказался. Молчание прервал Адмирал:
– У вас в цирке есть враги?
– Враги? В цирке? – Ринфилд явно был захвачен врасплох. – Слава Богу, нет. Вам это покажется странным, но мы действительно одна большая счастливая семья.
– Враги в другом месте?
– Каждый преуспевающий человек имеет недоброжелателей. Разного пола и разного рода. Ну, тут и соперничество, и конкуренция, и зависть. Но враги?