– Аннулируйте их!
– Аннулировать? Это невозможно! Я имею в виду, что все приготовления уже проделаны, помещения забронированы, подготовлена реклама, проданы тысячи билетов.
– Компенсация, мистер Ринфилд. Вам все возместят по самым великолепным расценкам. Подумайте о подходящей цифре, и завтра же мы перечислим всю сумму на ваш счет в банке.
Ринфилд только что не поднял руки, но по его физиономии было ясно, что он готов это сделать.
– Но мы и в будущем намереваемся заключать здесь контракты. У нас тут хорошие связи.
– Удвойте цифру, о которой подумали вначале. А контракты аннулируйте.
Теплоход будет подготовлен для вас в Нью-Йорке через неделю. Когда вы свяжетесь с Харпером, он организует прививки. Если возникнут трудности с визами, мы вам немного поможет. Я не ожидаю затруднений со стороны посольств и консульств тех стран Восточной Европы – они умирают от желания заполучить вас. Я буду сегодня вечером у вас на представлении.
Очаровательная мисс Хопкинс будет тоже, но не со мной. Пусть кто-нибудь, но не вы сами, встретят ее.
– У меня есть весьма сообразительный приятного вида племянник. Так что…
– Чудесно! Ему ничего не говорите. Путь он побудет гидом, пока новая секретарша знакомится с местом своей будущей работы. Пусть она познакомится с некоторыми вашими знаменитостями, прежде всего, конечно, с Бруно. Дайте ему знать об этом.
* * *
Генри Ринфилд внешне скорее походил на сына Теско Ринфилда, чем на племянника. У него были такие же темные глаза, такое же приметное лицо, та же интеллигентность. Если бы он был так же умен, как его дядя, то вырывался из списка посредственностей, но был достаточно сообразителен, чтобы не сталкиваться с трудностями, сопровождая Марию Хопкинс за кулисы цирка. За это время, что-то около часа, он практически забыл Или Лигуэр, с которой был помолвлен, и был скорее удивлен, когда через час впервые вспомнил о ней – он редко проводил более десяти минут, не вспоминая ее но угрызений совести при этом не испытывал.
У Мэри Хопкинс была хорошенькая фигурка, длинные темные волосы, великолепные темные глаза и необыкновенная манера смеяться и улыбаться.
Она совершенно не походила на сотрудника разведки, и это могло быть причиной того, что Харпер так высоко ценил ее.
Генри, без всякой к тому необходимости, вел ее под руку, показывая ей животных, представил ей Мальтуса и Бейбацера, которые готовили животных к выходу на арену. Мальтус был обаятелен и грациозен, и пожелал ей всего самого приятного. Бейбацер, хотя и был достаточно вежлив, но как быть галантным он не знал, и поэтому ничего не пожелал.