– Это Ринфилд? – удивился Фосетт. – Больше похож на профессора колледжа.
– Когда-то он им и был. Экономист. Но быть руководителем современного цирка – не сидячая работа. Это большой бизнес, предъявляющий много требований к человеку и интеллигентности. Теско Ринфилд очень интеллигентный человек. С таким именем, и все-таки работает здесь.
– Может быть, слишком интеллигентный для такой работы…
– Он американец в пятом поколении.
Последние слоны покинули арену, и под аккомпанемент барабанов и оркестра золоченая колесница, запряженная парой великолепных жеребцов, на полном скаку выехала на арену. За ней выбежала дюжина наездников, время от времени по очереди исполняя акробатические трюки. Зрители кричали и аплодировали. Представление началось…
Прошла полная вереница имен и номеров, не знающих себе равных в цирковом мире: Генрих Бейбацер – несравненный укротитель с группой львов, Мальтус – единственный, кто мог сравниться с Бейбацером, дрессировщик группы тигров, выглядевших еще более свирепо, но подчиняющихся словно котята, Карредала – обезьянки которого имели более интеллигентный вид, чем он сам; Кан Дах, рекламируемый в афишах, как сильнейший человек в мире, проделывал головокружительные трюки на высоко натянутой проволоке в окружении привлекательных девиц, цепляющихся за него. Женни Лоран клоун-канатоходец, проделывающий такие трюки, что страховые агенты хватались за голову, Рон Росбак – вытворяющий такие трюки с лассо, какие не снились ни одному ковбою, Макуэло – метатель ножей, попадавший в кончик зажженной сигареты с двадцати футов с завязанными глазами, и целый ряд других циркачей – от воздушных танцоров до группы эквилибристов на высоких лестницах, перебрасывающихся томагавками на огромной высоте без всякой страховки.
Примерно через час Пилгрим снисходительно заметил:
– Неплохо, совсем неплохо. А сейчас должна подойти очередь нашей звезды.
Погас свет, оркестр выдал барабанную дробь, затем свет снова зажегся.
Высоко на площадке трапеции, освещенные направленными на них прожекторами, находились трое мужчин, облаченных в сверкающие костюмы. В центре стоял Бруно. Без своего халата он выглядел необычайно эффектно. Широкоплечий, мускулистый, настоящий атлет, каким он и должен был быть. Двое других внешне уступали ему. Глаза всех троих были завязаны. Смолкла музыка и зрители с замиранием сердца следили, как все трое натягивают поверх повязок еще и капюшоны.