- Ничего не хочешь мне
рассказать?
Селестия смущенно
прокашлялась.
- Да, об этом. У меня, вроде как, тоже
есть сила, - и, видя загоревшиеся глаза сестры, продолжила, не
дожидаясь вопросов: - Я даже не знаю, какая именно, если честно.
Просто что-то связанное со светом и солнцем.
- Свет, да… - задумчиво протянула
Луна. – У меня тени и ночь, у тебя – свет и солнце. Помнишь, как
называла нас мама?
Пожилая бездетная вдова по имени
Маргарет Кинг, ищущая кому отдать нерастраченную любовь. Две
девочки из приюта – пяти и шести лет. Одна золотоволосая, другая
брюнетка, одна – со светлой кожей, вторая – смуглая, словно родом
из пустыни, одна – яркая и общительная, вторая – застенчивая
интровертка.
- Да. Мои принцессы. Принцесса дня
и…
- Принцесса ночи, - закончила Луна,
улыбаясь памяти. – Думаешь, у нее тоже были суперсилы?
Пророческие?
Селестия хотела было сказать «конечно,
нет», но… промолчала. Как можно быть в чем-то уверенным, когда мир
стремительно превращается в филиал комиксов?
Солнечный луч светил в глаза и
Твайлайт, даже не просыпаясь, перевернулась, избавляясь от розовых
пятен под закрытыми веками, пробурчав что-то привычное о том, что
для этого у нее есть будильник.
На какое-то время это помогло. Не
навсегда, впрочем, - назойливый лучик вернулся. Попытавшись
натянуть на голову одеяло, Твайлайт внезапно поняла, что спит без
него. «Наверное, скинула ночью» - подумала Твайлайт и неохотно
села, наконец просыпаясь.
Как оказалось, отсутствием любимого
одеяла ее проблемы не ограничивались. Вокруг не было вообще ничего
своего, начиная от кровати – узкой односпалки – и заканчивая самой
квартирой. Вместо маленькой комнаты, которую она снимала у старых
друзей ее родителей, где нашлось место только для кровати, шкафа и
рабочего стола – полноценная квартира студия, пусть даже маленькая.
Здесь нашлось место и для крохотной кухни, и для дивана напротив
окна, и для огромной карты города, утыканной красными кнопками. В
отличии от Твайлайт, давно перешедшей на электронные носители,
хозяин студии явно был фанатом бумажных книг: ими было заставлены
полки и столы, вдоль свободных стен высились аккуратные
полуметровые стопки, а все, что было свободно от книг – было занято
распечатками, скрепленными разноцветными зажимами для
бумаг.
И в тот момент, когда мозг Твайлайт
окончательно проснулся, она вспомнила все, в самых страшных и
мелких подробностях. Как, поддавшись на увещевания мамы: «Тебе
нужны друзья! Помнишь, что сказал психолог после прошлого раза?
Социальная изоляция бла-бла-бла» и сокурсницы, согласилась-таки
прийти на организованную ею вечеринку, благо это был вечер пятницы.
Как Твайлайт и подозревала, ничего хорошего из этого не вышло. Пока
все были трезвые, еще можно было смириться: тема учебы и
преподавателей то и дело всплывало, и об этом Твайлайт было что
сказать. Но по мере того, как увеличивалось количество пустых
бутылок, падал и интеллектуальный уровень окружающих – тупее
становилась музыка и бессвязнее речь. Друзья Софии распались на
группки по интересам – кто-то танцевал в соседней комнате, кто-то
просто целенаправленно надирался, громыхающее гогоча над плоскими
шутками: сама София со своим парнем быстро свинтила в спальню и
Твайлайт не хотела знать, чем они там занимались.