Медленно, очень осторожно переставляя ноги, Сансет заковыляла к
ближайшему выходу, с каждым шагом становясь все уверенней в навыках
тела, подаренных порталом. Через десяток шагов она даже перешла
сначала на рысь, а потом и галоп… или как это называется в
исполнении обезьян?
Беспрепятственно она пробежала пару сотен метров, свернула на
другую улицу и начала уже подыскивать какой-нибудь тупичок, чтобы
затаиться, перевести дух и продумать дальнейшие шаги, как… Что-то
зарычало впереди и справа, быстро приближаясь. Затормозив и
оглядевшись, Сансет, к сожалению, не обнаружила ничего, где можно
было бы быстро спрятаться – только прямая, как стрела, улица. Пока
она пыталась решить, что лучше – развернуться и попытаться уйти или
запрыгнуть на крышу, рычащее создание вывернуло из-за угла, ударив
в глаза ярким светом двух горящих глаз.
Дальше Сансет, далеко не впервые повстречавшая искореженных
волшебством монстров, действовала на рефлексах. Зажигая над плечом
огненный шар, она поставила перед собой силовой барьер, заставив
монстра завизжать от неожиданности, резко затормозив. Следующими
полетели заклинание спокойствия – если это обычное местное
животное, должно сработать, если мутант – только разозлит.
«Кажется, все-таки животное» - решила Сансет, не дождавшись
атаки. Погасив огненный шар (но не щит, на всякий случай), она
подошла ближе, быстро поняв, что ошиблась. Это было не животное –
какой-то механизм, целиком сделанный из железа и стекла – что-то
вроде тех паровых самоходок, которыми развлекались энтузиасты.
Выкрашен механизм был в черный и белый и украшен чередой каких-то
красно-синих лампочек на крыше. Внутри неподвижно сидели двое в
одинаковой черной форме.
Подойдя ближе, Сансет разглядела безмятежные лица с маленькими
глазками и торчащим носом. Один из них, повернув голову к ней,
что-то сказал, но Сансет не поняла ни слова. Чтобы проверить
пришедшую в голову идею, она потянулась телекинезом к обезьяне и
быстро поняла, что – да, все верно.
Любое живое существо дома обладало магией, большой или малой,
выражающейся в той форме или в иной. И именно поэтому
воздействовать на живые организмы волшебством напрямую было целым
искусством, возрастающем по экспоненте в зависимости от количества
магии, а уж сложность воздействия на разум умножалась еще и на силу
воли и интеллект вообще. Так было в Эквестрии, но здесь… в
обезьянах не было ни капли магии – тот волшебный поток, что
фонтаном бил из портала просто проходил сквозь них, не задерживаясь
и не впитываясь: у аборигенов просто не было способа с ним
взаимодействовать, а потому простенькое успокаивающее заклинание
подействовало на них в полной мере. Сансет, наверно, могла бы
поджечь машину, а они даже не попытались бы из нее выбраться.