Зеленые костры тут же вернулись
обратно и золотое поле вспыхнуло не хуже солнца, покрылось
десятками вмятин, сжалось, отрываясь от земли. Старфайр, едва
видимая под сиянием, уперлась руками и ногами в собственную защиту,
пытаясь удержать ее от разрушения, закричала, словно это могло
помочь… и прежде, чем любой успел пощевелиться, шар лопнул, уронив
супергероиню на землю, отдав кошмар самого странного парачеловека в
руки преступницы.
И в тот же миг она его
воплотила.
Вспыхнул свет, мгновенно разогнавший
тени и зловещую давящую ауру. Рэрити зажмурилась на секунду, не в
силах выдержать яркость, но тут же заставила себя приоткрыть глаза,
стремясь хотя бы в крошечную щелку увидеть, что будет дальше. Жар,
как от лесного пожара; яростный и всепроникающий, он заполнил
парковку, опаляя кожу и лицо сквозь броню и шлем. За безжалостным
светом и жаром Рэрити видела лишь смутный силуэт: что-то
четвероногое, одетое в пламя и ярость. Голос, гремящий, как сотня
мегафонов ударил по ушам, заставил вибрировать кости от страха и
беспомощности: «Как ты посмела!» Старфайр, гордая, донельзя
самоуверенная Старфайр, таскающая солнце на привязи, съежилась,
закрылась руками, как ребенок, ждущий удара и…
Все закончилось. Мгновенно потух свет,
пропал жар и давящее чувство чужого гнева. Хозяйка Кошмаров
пошатнулась, схватилась за голову, согнувшись пополам. Рэрити
показалось, что она успела увидеть струйку крови, текущей из носа.
Прежде, чем любой мог пошевелиться, Старфайр вскинула руку,
толкнула, словно открывая дверь и красноватая силовая волна
прокатилась по парковке, ударила в шатающуюся злодейку с такой
силой, что Рэрити разглядела лишь смазанную черную полосу, что
умчалась куда-то в небо.
Старфайр упала на колени, обняла себя
за плечи, дрожа точно так же, как Рэрити после того, как заглянула
в глаза своему самому большому (и самому глупому)
страху.
- А я говорила – такие штуки никогда
не идут по плану, - мрачно проворчала Рейнбоу странно нормальным,
учитывая все произошедшее, тоном.
Погас безжалостный свет, испарились
последние остатки божественного гнева, успокоилось и потеряло
«окраску» Селестии волшебство. Улетел куда-то в небо новорожденный
аликорн, забрав с собой злую удушающую магию. Казалось, все
вернулось в норму, но…
Почему-то кожу Сансет все еще кололо
от фантомного жара, болело сердце от Королевского голоса –
заклинание насыщало звуковые волны магией, приковывая внимание,
делая говорящего абсолютным центром внимания слушающего.