Граф Калиостро, или Жозеф Бальзамо. Том 1 - страница 7

Председатель умолк, и неизвестный повторил услышанное.

– Чтите и уважайте aqua toffana[3], – не меняя тона, продолжал председатель, – как скорое, верное и необходимое средство для очистки мира посредством умерщвления или отупления тех, кто тщится унизить истину или вырвать ее из наших рук.

Даже эхо не смогло бы повторить эти слова точнее путника. Председатель заговорил снова:

– Избегайте Испании, избегайте Неаполя, избегайте всех проклятых стран, подавляйте в себе искушение утаить что-либо увиденное или услышанное, ибо молния не поразит вас с такой быстротой, с какой настигнет невидимый и неотвратимый кинжал, где бы вы ни находились. Живите во имя Отца, Сына и Святого Духа.

Несмотря на явную угрозу, содержавшуюся в последних фразах, незнакомец произнес их так же спокойно, как предыдущие; на лице его не отразилось ни тени волнения.

– А теперь обвяжите голову новичка священной повязкой, – приказал председатель.

Незнакомец наклонил голову, и к нему подошли два призрака: один приложил к его лбу светло-оранжевую повязку с серебристыми буквами и изображением Лореттской богоматери, другой завязал концы ткани на затылке. Сделав это, они отошли, оставив путника одного.

– Чего ты просишь? – спросил председатель.

– Три вещи, – ответил незнакомец.

– Какие же?

– Железную руку, огненный меч и алмазные весы.

– Зачем тебе железная рука?

– Чтобы душить тиранию.

– Зачем тебе огненный меч?

– Чтобы изгнать с земли все пороки.

– Зачем тебе алмазные весы?

– Чтобы взвешивать судьбы человечества.

– Готов ли ты к испытаниям?

– Сильный готов ко всему.

– Испытания! Испытания! – послышалось множество голосов.

– Повернись, – приказал председатель.

Неизвестный послушался и оказался лицом к лицу с бледным как смерть человеком, связанным по рукам и ногам и с кляпом во рту.

– Что ты видишь? – спросил председатель.

– Преступника или жертву.

– Это предатель, который поклялся так же, как ты, а потом выдал секреты ордена.

– Значит, это преступник.

– Правильно. Какой кары он заслуживает?

– Смерти.

– Смерти, – повторили триста призраков.

В тот же миг приговоренного, несмотря на его отчаянное сопротивление, оттащили вглубь зала; путник видел, как тот бьется и извивается в руках палачей, и слышал его сипение, вырывавшееся из-под кляпа. В свете ламп словно молния сверкнул кинжал, послышался негромкий удар и глухой стук упавшего тела, отдавшийся так, что даже пол мрачно загудел.