— Вай! По два штука буду давать, — раздался глухой голос, — а то
всем не хватит.
Председатель пытался подобрать подходящие слова возмущения и
упустил момент. Комиссия переглянулась и бодрой рысцой бросилась
занимать очередь.
От ларька к столикам в углу зала по одному отходили счастливцы с
чебуреками. Золотистые пирожки были похожи на половинки солнца.
Очередь быстро уменьшалась, и председатель только глотал ртом
воздух, не в силах пережить предательство коллег.
Наконец перед ларьком никого не осталось. В окошке снова
показался усатый и призывно замахал рукой. Лишь через минуту
председатель сообразил, что загадочный Рустам зовет его. Нацепив на
лицо выражение крайнего возмущения, мужчина подошел к ларьку.
— На!
Волосатая рука впихнула председателю в ладонь чебурек,
завернутый в салфетку.
— Последний тебе, кацо. Самый вкусный, да!
И окошко захлопнулось.
Председатель почувствовал себя глупо, стоя с чебуреком в руке.
Урны, выкинуть угощение, рядом не было. А желудок настойчиво
напоминал, что завтрак был тысячу лет назад. Переборов себя,
мужчина мужественно откусил.
Сок, много-много мясного сока. Нежное мясо и хрустящее тесто.
Они коварно напали на председателя, взяли в плен и обратили в свою
веру. Он прожил последние годы зря! Как можно было есть эти жуткие
супы из тюбиков? А консервированное мясо? Картон! Сколько обедов,
завтраков и ужинов было потрачено впустую на еду из стандартного
пайка?
Председатель, отвернувшись, тайком облизал пальцы, вытер рот
салфеткой и подозвал к себе коменданта.
— Значит так. Документы я тебе подпишу. Завтра. Когда
подготовишь проект типового объекта типа “чебуречная”. Согласуем
его с лунной базой и добавим в стандартный план космопорта. И еще,
обговори со своим этим, Рустамом. Нам нужны подготовленные кадры
для работы в них. Пусть поищет среди знакомых.
Окошко открылось снова.
— Подходи, еще чебуреки пожарился!
Председатель хлопнул коменданта по плечу и встал в очередь
первым.
Комендант тяжело вздохнул. Выспаться ему не доведется и сегодня.
А еще надо было придумать: куда на следующей неделе спрятать “Салон
красоты”, когда комиссия будет принимать жилой комплекс.
— Три!
— Два!
— Один!
— Тяга на максимум!
Вибрация двигателя, работающего на пределе, отдалась едва
ощутимой дрожью корпуса. Капитан Демьянов чувствовал её через
подошвы ботинок: она просачивалась через ступни, поднималась по
ногам, сливалась в паху в единый поток и устремлялась к макушке.
Отчего в темени появлялось ощущение дыры. “Чакра форсажа”, как
называли эффект бывалые космолётчики. Мало кто мог похвастаться,
что ощутил её на себе. И ни один не желал познакомиться с ней
дважды.