– Что-то новое. Нова, например, это новая звезда.
– Это означает – «заново», «снова» или «сызнова». Моя матушка как бы начала жизнь заново, сызнова, вот и взяла себе фамилию Деново. Жаль, что я не знаю этого наверняка.
– А вы ее спрашивали?
– Нет. Хотела и даже собиралась, но опоздала. Она умерла.
– Когда?
– В мае. Всего за две недели до того, как я окончила колледж. Ее сбила машина. Водитель скрылся.
– Его нашли?
– Нет. Но говорят, что до сих пор ищут.
– А родственники у вас есть? Сестра, брат…
– Нет, никого больше нет.
– Так не бывает. У всех есть родственники.
– Нет. Никого. Хотя, конечно, кто-то может носить настоящую фамилию матери.
– А двоюродные братья и сестры, дяди, тети…
– Нет.
Да, дельце становилось довольно запутанным. Или, напротив, предельно простым. Я знавал людей, которые предпочитали считать себя одинокими – а вот Эми Деново и в самом деле была совсем одна. Я предложил ей попробовать сандвич – она согласилась и откусила кусочек. Обычно, когда я сижу с кем-то за одним столом, я замечаю определенные мелочи и особенности, поскольку это позволяет получше узнать человека, а вот в тот раз я позволил себе расслабиться, поскольку то, как Эми кусала сандвич, жевала, глотала или облизывала губы не имело ни малейшего отношения к ее делу. Впрочем, я все-таки подметил, что отсутствием аппетита девушка не страдала, что она и доказала, проглотив половину сандвичей с яйцом и анчоусами. Покончив с сандвичами, Эми осведомилась, входят ли они в число излюбленных лакомств Ниро Вулфа и, похоже, была несколько разочарована, когда я ответил, что нет, не входят. Когда блюдо опустело, она сказала, что даже не ожидала, что так проголодается после того, как наконец поделится с кем-то столь долго вынашиваемой тайной. Потом чуть заметно улыбнулась (ах, эти ямочки!) и добавила:
– Как все-таки плохо мы сами себя знаем.
– И да, и нет, – сказал я. – Некоторые из нас знают себя даже слишком хорошо, другие – совершенно недостаточно. Я, например, совсем не желаю знать, почему встаю утром и блуждаю в тумане – если стану ломать над этим голову, то, возможно, никогда больше не засну. Впрочем, я всегда сумею выбраться из любого тумана. Что же касается вас, то вы вовсе не в тумане. Напротив, вы – под лучами прожектора, который сами же на себя и наставили. Но что вам мешает самой же и отключить его?