Однажды конюх дядя Лёня заподозрил, что я специально науськиваю Курбу кусаться. Я удивился:
– Да вы чего, дядя Лёня? Зачем ей ещё и подсказывать? Она и сама всё хорошо знает.
– А почему она тебя не кусает? Я приметил, когда ты с ней рядом стоишь, так она даже морду отворачивает.
– Правильно! Я её отучил меня кусать.
– Как?
– Да очень просто. Набрал толчёного перца в одну руку, в другую зеркальце взял. Подошел к ней, повернулся спиной, а сам в зеркало наблюдаю. Вот она протянула ко мне морду, и зубы оскалила, а я резко поворачиваюсь, и перцу ей в пасть! Эх, она и взвилась! Заскакала на месте как козёл, а потом минут двадцать от корыта с водой не отходила. С той поры, как бабка отшептала кусаться. Память у неё хорошая. Теперь она меня опасается. Вы дядя Лёня тоже так сделайте, и Курба станет шёлковой.
Дяде Лёне идея понравилась, и он решил в тот же день проучить кобылу этим способом. Сходил домой за перцем, затем привязал Курбу длинным недоуздком к коновязи, и став к ней спиной, начал готовиться. Насыпал на ладонь перца и полез в карман за зеркалом, но Курба учуяла опасный перечный запах и встревожилась. Она стала нервно переступать ногами, и, развернувшись на месте, крупом ударила дядю Лёню по спине. Он потерял равновесие и упал на колени. От удара рука его дёрнулась, и весь перец попал ему в лицо. Умываясь, он молчал, но после этого разразился отборной бранью, и почему-то в мой адрес. И вот так всегда. Можно подумать, что я виноват в его нерасторопности. Впрочем, людям свойственно винить в своих промахах посторонних.
Однажды на конюшню заглянул Ермилов кум Петренко. Он был слегка под мухой, а потому в лирическом настроении. В это время Курбу запрягали в линейку, и Петренко захотелось угостить красивую лошадь чем-нибудь вкусненьким. Конюхи стали его просить не приближаться к дурной кобыле, но он их не послушал, считая себя знатоком животных. Из вкусненького у него был только малосольный огурец, и он протянул его лошади. Курба, было, попятилась от чужого человека, потом принюхалась, вытянула шею и пошевелила губой по огурцу. Затем раскрыла пасть и вместе с огурцом откусила Петренке указательный палец… Он заверещал, кобыла тоже испугалась, но было уже поздно. Зубы у лошади большие, а челюсти как гильотина. Один раз клацнули, и пальца как не бывало, только трензеля звякнули. Однако на этот раз все дружно встали на сторону лошади. При всех своих недостатках, Курба хищницей не была, и мясом не питалась. Было ясно, что палец она откусила случайно, не заметив его под огурцом. А дядя Лёня по случаю заметил, что тем, кто не наливает, а только закуску тычет, нужно вообще руки отшибать. Через несколько лет, когда эта история подзабылась, Петренко стал врать людям, что потерял палец на войне.