- Да не верю! А как же поклонники? Ты теперь изменяешь им с псом?
- Как он на меня смотрит, еще ни один мужик не смотрел. А как он все понимает!
- Это аргумент, - я, сдаваясь, поднял руки вверх.
- Вот именно! - Жанна отсалютовала мне своей кружкой. - А ты никого завести не решился, - она взглядом указала на мое обручальное кольцо.
- Нет. Никого такого, кто заставил бы его снять.
- Ясно, - резко перестав улыбаться, Жанна поднесла к губам кружку и сделала жадный глоток.
Все же мне не показалось, что с пряностями для глинтвейна Орлова переборщила. Хоть за время разговора напиток немного остыл, но Жанне хватило. Сделав глоток, она вдруг стала хватать ртом воздух, а после и вовсе сорвалась со своего места и быстро побежала в кухню.
Минуту-другую оттуда доносились лишь вздохи и журчание воды. Потом, волнуясь, я и сам направился узнать, как самочувствие.
В свете тусклой люстры из гостиной здесь царил полумрак, но не заметить Орлову в ее белом халате было сложно.
- С перцем перебор? – подойдя поближе, усмехнулся я.
- Да-а... Как ты вообще это пил? - сипло прошипела Жанна.
- Зато согрелся быстро, - чтобы увидеть результаты действия глинтвейна, я за подбородок повернул ее лицо к свету.
- Губы... – зажмурившись, Жанна осторожно провела пальцем по нижней губе. – Очень. Печет.
Уверен, она и не думала ни о чем, когда делала этот жест. Ей действительно было больно. Но у меня перехватило дыхание.
Осознанному желанию противостоять легко, оно знакомо, имеет свою причину, грозит понятными последствиями. Спонтанным - труднее. Острым, похожим на помутнение рассудка приступом оно отключает внутреннего надзирателя и толкает с обрыва в пропасть. Спонтанное желание не спрашивает и не пугает результатом. Оно вне логических цепей и сильнее инстинктов.
Меня оно толкнуло к губам напротив. Еще миг назад Жанна касалась их, жалуясь на огонь, а мгновение спустя я накрыл ее раскрасневшиеся пухлые губы своими. Это было настолько естественно, как сделать вдох. Одно-единственное движение, и оно стало фатальным.
И в бреду не представил бы, что когда-нибудь буду целовать Орлову. Кого угодно – только не ее. Она близкая, своя. Табу. Но жгучий перец, терпкий имбирь, дурманящая корица разбудили голод, которому невозможно было противостоять.
После того, как мой язык проник в ее рот, тормоза отказали окончательно. Как зверушка, пойманная в капкан, Жанна не сопротивлялась. Покоряясь, она закрыла свои огромные глаза и не оттолкнула даже, когда моя правая рука легла ей на затылок, а вторая, обхватив за талию, прижала ближе к моему телу.