В Сочи даже затеряться было невозможно. После недавней фотосессии в купальнике в поддержку наших спортсменов от навязчивого мужского внимания не могли спасти даже темные очки в пол-лица.
Мне отвешивали комплименты, приглашали в гости, посылали в пеший поход по интимным местам. Каждый опознавший во мне "ту самую Жанну" спешил самоутвердиться как только хватало фантазии. Иногда возникало ощущение, что это какой-то дурацкий тотализатор "Докажи, что ты мужик - вставь Орловой по самое «не балуйся»".
В Питере мне не приходилось так маскироваться, как здесь. Света ухохатывалась, когда для утренней пробежки я надевала невзрачные серенькие лосины, бесформенную цветастую майку с Микки Маусом и прятала волосы под мятую желтую панаму.
- Ты самое стильное Попандопуло этого побережья, - утирая слезы с глаз, утверждала она.
В ответ так и хотелось бросить в нее эту майку или потребовать бегать со мной. Пусть бы тоже испытала радость от пробежек в компании какого-нибудь "вставлялы". Но, как назло, худенькая, как тростиночка, Света и бег были несовместимы.
Сказочные Карибы, которыми я грезила весь год, обернулись девичьими посиделками с вином на пляже по вечерам и трениками с розовой мышью по утрам. После шумного неспящего Питера в голове не укладывалось, что это мой отпуск. Без ресторанов, баров, презентаций - по-старушечьи.
Но, что удивляло больше всего - с каждым днем я все сильнее втягивалась в этот простой однообразный отдых и даже начинала получать от него удовольствие.
Наверное, в этом неспешном режиме я бы даже не заметила, как прошли все три недели. Я бы превратилась в познавшего суть вещей Будду. Но товарняк с моим просветлением сошел с рельсов именно тогда, когда я почти готова была принять весь его груз.
На одной из пробежек все пошло наперекосяк. Не успела я дойти до лифта, как прямо перед моим носом неожиданно распахнулась дверь люкса и босой мужчина в одном лишь полотенце, обернутом вокруг бедер, оказался у порога.
- Дамы, на выход! - уверенным бархатным голосом, от которого у меня мурашки по телу побежали, и ноги прилипли к полу, скомандовал он кому-то в номере. - Я не звал никого тереть мне спину. И ничего другого тоже тереть не звал.
- Но ребята сказали...
- Мы думали...
Неслаженным хором прозвучали женские голоса.