- Это вроде каких? Есть печальный
опыт?
- Печальней не придумаешь, - сказала
Мария, и задумчиво отвернулась в сторону затихшего к вечеру озера,
отражающего как зеркало густой орешник, робко пристроившийся на
самом берегу и молодую пару, ожидающую развитие ситуации.
- Если вам эта тема разговора
неприятна, то давайте ее оставим, посмотрите, как красиво на
частокол лесных верхушек нанизывается уставшее за день солнце.
- Действительно, красиво. Но я хочу
принести вам извинения от нашей семьи.
- Извинения приняты, ничего не
было.
- А еще мне нужно с кем-то
поговорить. Столько всего в душе накопилось…
- То есть вам нужны свободные уши, и
человек, которому можно поплакаться в жилетку.
- Что-то вроде того.
- Здесь могут появиться отдыхающие
санатория, и услышать нашу беседу. Я так понимаю, вы не хотите,
чтобы ваши слова слушали многие и утром к завтраку стали достоянием
всех местных кумушек, которых здесь, видимо, хоть пруд пруди?
- Правильно понимаете, Владислав, -
задумчиво ответила девушка.
- Тогда есть предложение покататься
на лодке, до темноты еще часа два.
- Согласна.
Через десять минут я неспеша
выгребал веслами в сторону противоположного от санатория
берега.
- Весь во внимании, - улыбнулся я
Марии, уложив весла в лодку.
- Хотела с вами поговорить, а, что
говорить - сейчас растерялась.
- Начните, сначала.
- Я - дочь командира N-ской дивизии
генерал-майора Перминова, - собравшись с духом, выдала Мария.
- Интересное начало, а я чуть не
нагрубил человеку с большими звездами.
- А вы можете грубить?
- Могу, если надо, но не часто.
- А мне вы показались добрым и
спокойным. Так вот, я - дочь генерала. Вы представляете, какое
пристальное внимание таким перспективным девушкам как я, уделяют
молодые офицеры?
- Догадываюсь.
- Мне тоже уделял внимание папин
адъютант. Очень воспитанный и добропорядочный молодой человек, по
крайней мере, он таковым тогда всем казался. Я, дура набитая,
закончив, медицинский институт в Москве, и пройдя интернатуру,
вернулась к родителям.
- Вы не москвичка?
- Папа служит в Казани. Я там нашла
место в общей хирургии республиканской больницы. Работа ладилась,
ухаживания адъютанта я приняла. Еще бы - красавец, эрудит, песни
поет - заслушаешься, стихи сочиняет. Растаяла я как воск на солнце,
буквально через три месяца мы поженились, родители не возражали.
Папа служебное жилье выделил, чтобы нам, молодым, не мешать.
Полгода просуществовала идиллия, а потом я стала замечать, что мой
муженек как-то странно стал себя вести. Заподозрила неладное.
Оказалась права, появилась у него восемнадцатилетняя пассия. Если
честно сказать, там смотреть не на что, скелет обтянутый кожей, да
большущие, на пол лица глаза, серые, на вид выцветшие.