Но когда вернулся с работы Дуг, Лондон снова стал реальностью. Едва только Глэдис увидела лицо мужа, она сразу поняла, что грозы не миновать. Едва поздоровавшись с ней, он уклонился от поцелуя и прошел в ванную комнату. Там он долго мыл руки и переодевался. Наконец Дуг спустился в кухню и, сев за стол, принялся в мрачном молчании поглощать картофельное пюре с фасолью и тушеным мясом. На Глэдис он даже не смотрел.
– Ну, как съездила? – спросил он наконец, когда Глэдис подала кофе со сливками и черничным рулетом, купленным ею по дороге из аэропорта.
– Превосходно, – непринужденно ответила она и, налив кофе себе, стала рассказывать о свадьбе и о том, как она снимала королей, герцогов, премьер-министров и президента США с супругой.
– Ты передала ему от меня привет? – спросил Сэм, лукаво улыбаясь.
– Конечно, дорогой! – Глэдис улыбнулась в ответ. – Я передала ему от тебя привет, и президент сказал: «Передайте и вы привет моему другу Сэму».
При этих ее словах дети громко расхохотались. Только Дуг продолжал сидеть мрачнее тучи и молчать.
Его прорвало, когда они наконец поднялись в спальню.
– Ты, похоже, ужасно собой гордишься, – неприязненно сказал Дуг, убедившись, что Глэдис не обнаруживает ни малейших признаков раскаяния. Дугу было невдомек, что это спокойствие и уверенность в себе – подарок Пола Уорда. Глэдис теперь чувствовала себя другим человеком. Она действительно гордилась тем, что она совершила, однако у Дуга было такое мрачное лицо, что в конце концов Глэдис все же стало немного не по себе.
– Я прекрасно поработала, – сказала она негромко, но в ее голосе не было ни намека на извинение. В эти минуты Глэдис больше всего жалела о том, что не может разделить свой триумф с мужем. – Дети в отличном настроении, – добавила она.
Дети – это было теперь единственное, что их связывало. По крайней мере, так казалось Глэдис. Дуг не обнял и не поцеловал ее при встрече. Он был занят собственной недовольной персоной.
– Возможно, – согласился он. – Но только не благодаря тебе. Кстати, тебе не приходило в голову, что в конце концов ты можешь проделать с ними такую же штуку, какую проделал с тобой твой собственный отец? Я, например, думал об этом всю неделю, пока ты шаталась бог знает где. А ты? Ты хоть раз вздрогнула при мысли, что твои дети могут остаться сиротами?