– Мариэлла, что-то ты очень серьезная.
Он заглядывал глубоко в ее глаза, ожидая ответов на все свои вопросы. Она попыталась улыбнуться, отвела взгляд, потом опять посмотрела на него.
– Трудно... нам обоим трудно... день такой...
О да, сегодня такой день, иначе они и не пришли бы сюда. Ей все еще казалось странным, что вот прошло столько лет, а они опять стоят вдвоем под сводами собора Святого Патрика.
– Ты насовсем вернулся?
Ей хотелось знать, как он живет. Он казался ей крупнее, сильнее, чем раньше, в нем угадывалась новая сила. И, казалось, у него будто обнажились нервы.
Он покачал головой, и ему вдруг захотелось остаться здесь, в соборе, и говорить с ней, говорить...
– Не думаю, что пробуду долго. Я приехал три недели назад. Уже думаю возвращаться в Испанию.
– В Испанию? – Она удивленно подняла брови. Она помнила, как тесно его жизнь была связана с Парижем, и не могла себе представить его вне этого города.
– Там война. Я воевал там два года.
Она кивнула. Вот теперь все понятно.
– Я так и думала, что ты, наверное, там. – Да, война – это как раз для него.
Она была права. Он просто не мог не поехать в Испанию. Ему нечего терять. И искать нечего. И незачем оставаться дома.
– А ты?
Он пристально посмотрел ей в лицо. Странные вопросы, такие вопросы не принято задавать в церкви, но каждому из них хотелось узнать все друг о друге.
Она долго молчала, а потом ответила чуть слышно:
– Я замужем.
Он кивнул, стараясь не показать своей боли. А ведь ей удалось мгновенно растравить рану, которая не заживала очень долго.
– Я его знаю?
Вряд ли, ведь он провел за границей целых семнадцать лет. Но по ее внешнему виду можно заключить, что она замужем по меньшей мере за Астором.
– Не думаю. – На самом деле она знала, что ее муж был когда-то другом Делони-отца. Муж был на двадцать пять лет старше ее. – Его зовут Малкольм Паттерсон.
В ее глазах не было радости, когда она произносила его имя. И гордости не было. Поля шляпы закрыли от него ее лицо. Что-то неясное послышалось в ее словах, что-то такое, что ему не понравилось. Она была прекрасна, но вовсе не выглядела счастливой. Так вот что с ней произошло за эти семь лет. Он не был ошеломлен. Но он был встревожен. Да, именно так.
– Знакомое имя, – холодно сказал Чарльз, и ему очень захотелось еще раз взглянуть Мариэлле в глаза. – И ты счастлива?