Достаточно известная, и вместе с тем сложная, многослойная истина: «Психотерапевт работает собой». То есть, между ним и его клиентом нет каких-либо способов и форм, опосредующих их отношения. Нет медикаментов, настоек и мазей, технических приспособлений и оборудования. Даже элементарные физиопроцедуры находятся вне поля психотерапии, и тоже отнюдь не по недосмотру или случайности. А для романтически настроенных коллег, с сильно увеличенным размером рабочего дня, эту истину вообще полезно формулировать так: «Профессиональная психотерапия – это продажа временных отрезков самого себя».
Так что же, собственно говоря, мы продаем клиентам психотерапии? Откуда оно взято, как хранилось, что там насчет пригодности, совместимости и побочных эффектов?
ХХ век стал веком увлечения методами и технологиями в самых различных сферах жизни. Но любая методология возможна только тогда, когда ей предшествует философия, система ценностей и достаточное идентичное самоосознание субъекта деятельности. И потому наряду с вопросами, что и как делать с клиентом, наряду с вопросами о приемах и техниках психотерапии, предельно актуальны и очевидно предшествуют им вопросы: кто я моему клиенту, – и кто он мне? Чего я хочу от него, или для него? На что я имею профессиональное и человеческое право в отношении другого человека, даже (или тем более?) если он обратился за помощью, даже (или тем более?) если это страдающий человек, в чем-то утративший ясность и самостоятельность мышления и духа?
Терапевт лечит словом. Но как и где рождается это слово, на что оно направлено и кому адресовано?
Тайная мудрость студентов-психологов содержит сведения о том, что профессиональное созревание в качестве потенциального психотерапевта совершается (если повезет) где-то в районе защиты дипломной работы, – в тот момент, когда молодой адепт допускает вероятность того, что бессознательное есть не только у его клиентов, но и у него самого. И чем больше у терапевта подозрений и прозрений про достаточно необъективное происхождение своих слов и действий, – тем в большей степени он способен оказывать адекватную помощь другим.
Я отчетливо помню свое состояние тупика (или инсайта, каковым и является тупик в своей полярности) на одной из обычных терапевтических групп. Двадцать мужчин и женщин едва начали знакомиться между собою, едва начали рассказывать о себе, как я уже прикидывал – кого от чего буду лечить, кого в чем и как корректировать… И возникшее через некоторое время чувство неловкости, негармоничности ситуации, – да с чего я взял, что им это нужно и что я имею на это право? Кому я таким образом собираюсь помогать: этим людям, или себе –