Мужские (определенно человеческие!) пальцы легко, будто изучая, со щеки передвинулись к моим волосам. Вообще чувствовала я себя очень глупо, стоя с закрытыми глазами и позволяя незнакомцу себя лапать, однако я не могла сказать, что его прикосновения были мне неприятны. Скорее, наоборот.
— Если бы ты была невестой вожака драконов, Тася, — услышала я низкий, с хрипотцой, голос, обволакивающий и ласкающий меня, словно густой мед, — ты бы благодарила судьбу за предоставленный шанс и не болтала глупостей.
— Если бы я была невестой… — начала было я, но договорить не успела, потому что к моим губам прижались твердые губы, пахнущие корицей. Одна рука легла на мою шею, а другая обвилась вокруг талии, практически лишив способности двигаться. Я ладонями уперлась в грудь незнакомца, обтянутую тканью, напоминающую чешуйки дракона.
«Я целуюсь с ящерицей!» — пронеслась мысль.
Однако губы Риллиона (а я все-таки очень надеялась, что это именно красавец с портрета, а не кто-то другой), определенно человеческие, стерли все мысли, заставив меня сильнее прижиматься к сильной мужской груди.
Поцелуй становился жарче, я сама не заметила, как обвила крепкую шею мужчины руками. И тут, хотя я была склонна думать, что мне показалось, тело пронзили яркие огненные всполохи. Меня накрыло волной такого жара, словно я оказалась в печи для обжига. Огонь был повсюду: на моих волосах, лице, руках. Он рождался на губах Риллиона и бежал по всему телу, заставляя пылать каждую клеточку. Я не понимала, что со мной происходит, это не походило ни на что испытанное мной ранее. Казалось, что я по-настоящему горю.
— Драконам предназначена одна-единственная пара на всю жизнь, ильфи́рия. Мы однолюбы, не то что твой прекрасный принц. Иногда дракон может потратить много столетий на поиски своей единственной и не найти ее, — жарко шептал Риллион между огненными поцелуями.
— И что же тогда? — смогла я выдохнуть, наслаждаясь всполохами огня, бегущими по телу.
Словно сквозь вату я услышала, как часы отбивают три удара. Как же все-таки странно идет здесь время… Поцелуй прервался так же внезапно, как и начался, сильные мужские руки больше не прижимали меня к рельефной груди. Я тяжело дышала, испытывая смутное разочарование оттого, что все закончилось. Мне казалось, что если я открою глаза, то увижу вокруг лишь пепелище.