И вообще что это за обострения такие?
Вопрос – что делать дальше. То, что эти уроды не из бандподполья – это девяносто девять процентов. На ментов тоже не похожи. Тогда кто это, на хрен?
– Саша…
Здесь у меня два имени – Саша и Искандер. Зовите, как хотите…
Я захожу. Ваха лежит на операционном столе, бледный как мел.
– Что с ним?
– Ему пуля в голову попала, – Алимхан моет руки, голова Вахи перебинтована полностью, – его в нейрохирургию надо. На коленке это не вылечишь.
– Пуля в голову?!
– Или осколок. Не знаю. Но он в коме. Надо смотреть.
Твою же мать… Только этого не хватало.
– Сам как?
Скорее всего – осколок. Возможно… осколок пули. Пуля разлетелась на куски на стекле, но эти куски проникли в салон и один попал в голову. Такое тоже может быть. Просто не повезло. И если такой осколок попадает… можно и пропустить ранение… принять его за небольшую ранку на коже.
А оно вон как.
– Он в розыске?
– Нет, насколько я знаю.
– Тогда я звоню.
Алимхан выходит на улицу, а я подхожу ближе к Вахе. Все-таки любому куратору не все равно, что происходит с его агентом. Но дело есть дело – и потому, пока Алимхан звонит, я обыскиваю Ваху, забираю телефон и часы. Больше вроде ничего нет…
Алимхан возвращается.
– Приедут. Что произошло?
– Обстреляли нас.
– Сам в порядке?
Алимхан – аварец, а я – русский, но у нас дружеские отношения. В отличие от многих Алимхан свой диплом не купил, а заработал честно. И он отлично понимает, что будет, если верх здесь возьмут ваххабиты. Те самые, для которых лучшее лечение – это многократное повторение первой суры Корана…
– Смотри на палец.
– Да брось ты. Сколько у меня времени?
– Минут пятнадцать – двадцать.
– Он не умрет?
– Кровопотери нет… давление туда сюда… Иншалла, будет жить. Надо смотреть на рентгене, насколько поврежден мозг.
– Его брат поднялся. Так что лучше без огласки.
– Понял…
Я смотрю на улицу. Темнеет…
– Мне бы машину загнать тут. За гараж заплачу, просто передержать несколько дней.
Алимхан думает. Потом берется за телефон.
Ночь на 21 мая 2018 года
Дагестан, Россия
Возвращаться туда, где я живу в Махачкале, я не стал. Дал аварийный сигнал – и меня забрали прямо с улицы.
Сейчас я сидел в помещении одной государственной конторы… а какой – не скажу, и просматривал банк данных по фотографиям. На фотографиях были члены бандподполья, подозреваемые в террористической деятельности, члены «Аль-Каиды». Но тех, кого я видел, там не было.