– Но если поместить ее на кухне... тогда, быть может... – проговорил он вслед жене, уже взявшейся за ручку двери.
– Ты вечно потакаешь ее капризам! – гневно воскликнула она.
– Да ведь собачка, наверно, совсем маленькая... В семье государя не любят больших псов.
– Зато они держат еще двух собак и кошку, а наследник постоянно находится между жизнью и смертью.
– Но к собакам его болезнь отношения не имеет... А бабушка не согласится держать ее у себя? – И Константин с надеждой посмотрел на мать, которую явно забавляла эта семейная сцена. Как это похоже на Аликс: подарить Зое щенка, зная, что это приведет Наталью в ярость. Между этими женщинами никогда не утихало глупое соперничество, хотя тягаться с императрицей было трудновато.
– С удовольствием, – сказала Евгения.
– Вот и отлично! – воскликнул Константин, радуясь, что отыскался выход из безвыходного положения. Но дверь хлопнула, и это означало, что до утра он свою жену не увидит.
– Ну-с, на этой радостной ноте позвольте откланяться. – И Николай с улыбкой отвесил бабушке церемонный поклон. – Мне пора возвращаться в свой глубоко мирный полк.
– Хорошо, если и правда в полк, – не без яду усмехнулась старая графиня. – Я слышала, ты сделался настоящим повесой, мой милый.
– Не верьте вздорным слухам, милая бабушка. Покойной ночи. – Он расцеловал ее в обе щеки, мягко положил руку на плечо отцу. – И ты, проказница, будь здорова, – он прикоснулся губами к щеке Зои и слегка взъерошил ее рыжие кудри, – веди себя прилично и, пожалуйста, больше не притаскивай в дом никаких животных, не то мама просто сойдет с ума.
– Тебя не спрашивают! – ответила она, целуя его. – Покойной ночи, скверный мальчишка!
– Я, может быть, и скверный, но уж никак не мальчишка. Пора бы тебе понимать разницу между мальчишкой и мужчиной.
– Пойму, когда увижу наконец перед собой мужчину.
Уже в дверях он помахал всем рукой и удалился – без сомнения, направившись к своей танцовщице.
– Как он очарователен, – сказала старая графиня, – и до чего же напоминает мне тебя, Костя, в юности.
Константин горделиво улыбнулся, а Зоя, скорчив гримасу, с размаху шлепнулась на стул.
– Он просто ужасен!
– А вот он отзывается о вас, Зоя Константиновна, гораздо снисходительней, – сказал ее отец, горячо любивший их обоих и гордившийся ими. Склонившись, он поцеловал дочь и улыбнулся матери: – Ну что, вы и в самом деле возьмете собачку к себе? Иначе есть все основания предполагать, что Наташа выставит нас всех из дому, – прибавил он со вздохом. Порою ему хотелось, чтобы жена была сговорчивей и проще – особенно когда он ловил на себе осуждающий взгляд старой графини, которая, впрочем, уже давно раскусила свою невестку и составила о ней мнение. Изменить его Наталья была не в силах, как ни старалась.