«Неужели и тетю Аликс убили?» – думала в ужасе Зоя, оцепенев.
Повисла пауза, казавшаяся бесконечной: солдат, оценивающе разглядывавший их, вдруг отступил, бросив через плечо своим:
– Пропустите. Пусть едут. А ты, старуха, запомни: царя больше нет. Час назад, в Пскове, он отрекся от престола. Мы теперь живем в новой, свободной России.
Он шагнул в сторону, Федор стегнул лошадь. «Новая Россия... конец всему прежнему... какие ужасающие потрясения ждут нашу страну» – эти мысли проносились в голове бледной как полотно графини.
– Бабушка, неужто это правда? Неужели дядя Ники?..
– Аликс нам сейчас все расскажет.
У подъезда Александровского дворца было на удивление безлюдно – исчезли даже неизменные часовые. И вокруг не было ни души. Лишь после того, как Федор громко постучал в массивную дверь, появились перепуганные слуги. Юсуповых впустили. Внизу, в вестибюле, было так же пусто, как и снаружи.
– Да куда же все подевались?! – воскликнула графиня.
– Ее величество наверху, с детьми, – вытирая слезы рукавом, ответила женщина из числа дворцовой прислуги.
– А государь? – Зеленые глаза графини, казалось, прожигали ее насквозь.
– Вы разве ничего не слыхали? – продолжая плакать, спросила женщина.
Сердце Зои замерло. «Господи, только не это...»
– Говорят, он отрекся в пользу брата, Михаила Александровича. Так нам сказали час назад какие-то солдаты. Но ее величество не верит...
– Но он жив? – Евгения Петровна перевела дух.
– Мы надеемся, что да.
– Слава богу. – Евгения Петровна оправила юбки, бросила колючий взгляд в сторону внучки. – Скажи Федору: пусть вносит вещи. – Ей совсем не хотелось, чтобы мятежники нащупали зашитые в подкладку драгоценности. И когда кучер внес баулы, приказала горничной проводить ее к царице.
– Я знаю дорогу, бабушка, пойдемте. – И Зоя медленно пошла по хорошо знакомым ей лестницам и переходам – всего несколько дней назад они с Мари пробегали по ним.
Александровский дворец казался вымершим. Зоя постучала в дверь Маши, но оттуда не доносилось ни звука. Она не знала, что великую княжну перевели в одну из комнат на половине императрицы, где за тяжело больной девочкой ухаживали сестры и Анна Вырубова. Так они шли по длинному коридору, пока не услышали наконец голоса. Зоя постучала, и дверь медленно открылась. На пороге возникла высокая тонкая фигура императрицы. В комнате были Анастасия и Мария. Увидев подругу, она заплакала.