Но он больше не смог встретиться с глазами долговязого: тот внимательно (и, кажется, даже несколько удивленно) смотрел в эту минуту на значок Кедрина, раньше закрытый рукавом. Кедрин нахмурился, но средний уже повернулся к соседу справа – высокому и плотному, с лицом круглым и незатейливым, как яблоко. Лишь взглянув на третьего, Кедрин понял, что в них казалось одинаковым: неподвижность лиц, прищур глаз и точно от легкой боли сдвинутые брови. Сосед справа усмехнулся и пожал плечами, и это движение тоже показалось Кедрину обидным.
Долговязый снова повернулся к Кедрину, улыбаясь очень дружелюбно.
– Второй? – спросил он. – Или шестерка?
Это походило на начало математической головоломки, но Кедрин в эту минуту не был расположен к развлечениям.
– Десятый! – вызывающе ответил он – Кедрин любил круглые числа. К его удивлению, трое не обиделись, они кивнули – кажется, даже с уважением.
– Примите нашу благодарность, – сказал долговязый, и Кедрин при всем желании не смог бы уловить в его голосе и намека на насмешку. – Если учесть…
– Открываю счет, – перебил его сидящий справа. – Ты провинился, Гур; условия были ясны: деловые разговоры с собой не брать.
Длинный Гур насмешливо-покорно склонил голову.
– Хорошо, – сказал он. – Я нем. Но хотелось бы знать, кто в таком случае будет поддерживать оживленную и остроумную застольную беседу? Мистер Дуглас, сэр, не угодно ли вам?
– Нет! – хладнокровно ответил круглолицый. – Но я полагаю, что имею право отдохнуть и от вашего остроумия, поскольку избавлю вас от своего.
Он достал из кармана трубку, разнял ее и посмотрел в мундштук серьезно, как в телескоп.
– Помолчим! – сказал третий и снова замер.
Кедрин мысленно поблагодарил его, потому что ему вовсе не улыбалось быть втянутым в пустую, хотя бы и веселую беседу.
Гур только вздохнул. Затем он положил ладонь на середину стола, где из гладкой поверхности выступала клавиатура вкусового комбинатора, хитроумной системы, заменившей кулинаров прошлых столетий. Предвкушая удовольствие, Гур совсем закрыл глаза, пальцы его уверенно нажали несколько клавиш, затем – кнопку заказа. Ответа не было; индикатор приема не вспыхнул. Кедрин успел подумать, что, возможно, именно потому люди не садились за этот столик, ожидая, пока автоматы заменят неисправное устройство.