– Игорек, мне нужна твоя помощь, – сказал я в конце трапезы.
– Ммм… хотя, что я надеялся услышать? – буркнул Игорек, двумя глотками осушив чашку. – Ладно, иногда и от тебя есть польза. Зачем пришел, Великий Сыщик?
– Две недели назад в своем доме найдена застреленной молодая беременная женщина. Леночка Северцева. Кто вел это дело?
– Аристарх! – обреченно простонал Игорек. – Где ты берешь таких клиентов?
– Гонораром делиться с тобой, или…
– Не смеши! Свои копейки оставь коту на рыбу.
Я скомкал упаковку от булочек, запустил в мусорную корзину.
– Не нравится мне это самоубийство, – сказал я.
– Новых слов не выучил? Вечно бубнишь одно и то же.
– Ты не довел начатое до конца.
Убийственный взгляд попытался отправить меня к праотцам.
– И ты решил подмазаться дешевыми булочками? – скривился пожиратель дармовых угощений. – Кто мне позволит ворошить благополучно закрытое дело? А если не выгорит? Если я ничего не раскопаю? Думаешь, за это мне светит досрочное повышение?
– Брось, Игорек! Хоть поговорить об этом я могу?
– Можешь. Только поторопись: обед заканчивается.
– Постараюсь уложиться. Говорят, Леночка спустила курок, едва выпроводив мужа на работу. Зачем стреляться так демонстративно? Судя по тому, как теща ненавидит зятя, Леночка очень любила Олега. Так вот за что обожающая жена презентует боготворимому супругу свою смерть? И почему именно пистолет?
– А кто вообще может объяснить поступки женщин? Самострел – не женский способ, тут ты прав. Обычно у них на уме таблетки и лезвие в теплой ванне. Но к чему ты ведешь? У тебя, часом, не мотивчик в рукаве припрятан?
Я разложил перед Игорьком газетные объявления и желтую бумажку – копию квитанции. Игорек долго изучал вещдоки, потратив несколько секунд, после чего выдал обстоятельное резюме:
– Можешь замотать в рулончик туалетной бумаги.
– У нее водились деньги, неужели не понятно?! Она искала хорошее жилье. Тут пахнет не одной сотней, а недавно за двадцатку вырезали целую семью.
– Знаю! Но там никто не стрелялся!
– А здесь тем более! Когда ты покажешь фотографии?
Муха облетела меня трижды, пока Игорек возвращал себе дар речи, похищенный моей наглостью.
– Ладно, – очнулся следователь.
Заслонив сейф вместе с четвертью стены, Игорек набрал код. Достал стопку фотобумаги и бросил ее на стол. Снимки заскользили ко мне на воздушной подушке. Верхняя карточка спланировала на паркет.