Тут мы с Массоном можем не согласиться, он просто не понимает, о чем говорит, но вот зарисовка действительно неприятная: «Я знавал княгиню, пенатом которой было большое серебряное распятие, всегда сопровождавшее ее в особом экипаже и обычно стоявшее у нее в спальне. Когда в течение дня с ней случалось что-либо приятное и она была довольна своими любовниками, она приказывала зажигать вокруг распятия свечи и попросту говорила ему: «Ну, вот видишь, ты был сегодня добр, и тебе будет хорошо: свечи прогорят всю ночь; я буду любить тебя и молиться тебе, моему миленькому маленькому боженьке». Но когда случалась неприятность, она приказывала тушить свечи, запрещала слугам молиться распятию и осыпала его грубой бранью». Может быть, Ш. Массон преувеличил, а может быть, эта княгиня была просто психически больна?..
А вот другая его зарисовка: «На улицах Москвы и Петербурга часто встречаются пьяные попы и монахи. Они ходят с пением, пошатываясь, ругаясь, говоря глупости прохожим и оскорбительно хватая женщин». Тут француз не понял, что на самом деле все это обманщики, лжепопы и лжемонахи. О таком явлении много пишет петербургский журналист и исследователь криминальных событий Владимир Михневич в книге «Язвы Петербурга»[13]. Вот выдержка из книги Михневича: «Так, например, один репортер-статистик, высидев целый день в трактире средней руки, сосчитал, что там в течение дня перебывало 96 человек этого сорта нищенствующей братии, в том числе 40 монахинь, среди которых, сказать мимоходом, встречаются отчаянные пройдохи». «Как-то один репортер, проходя внутри Апраксина рынка, встретил странного субъекта с испитой физиономией, причудливо одетого в полумонашеский костюм, с железным посохом. Проходя мимо лавок, субъект шептал несвязные речи; купцы при виде его робко выглядывали из дверей; мальчишки жались к стенкам. Все стихло и как бы устрашилось странника. На вопрос, что это за личность, один торговец набожно ответил:
– Это святой человек! Он, видите ли, схимник, схиму, значится, принял, и теперь с Афонской горы пешком пришел: видение ему такое было… Трогать его нельзя, потому ему Бог путь указывает, и ежели он ко мне в лавку зайдет – лавке моей прибыль может быть большая. Да его никто и не трогает, потому, в случае чего, он так-то своим посохом свистнет…