– Не бойся, но дерзай и сподобишься со Мною царствовать. Не изнемогай, ты скоро придешь ко Мне и получишь уготованное тебе. Очнувшись от сна, святой радостно возблагодарил Господа и, позвав стража темничного, сказал ему:
– Прошу тебя, брат, об одном благодеянии; прикажи войти сюда слуге моему. Мне надо сказать ему нечто.
Страж позвал слугу, который постоянно стоял у темницы и тщательно записывал деяния и речи святого. Войдя, слуга до земли поклонился господину своему, сидящему в оковах, приник к его ногам и залился слезами. Святой поднял его с земли, велел ему укрепиться духом, рассказал ему о своем видении, а потом сказал:
– Чадо! Скоро Господь призовет меня к Себе, ты же после моей смерти возьми мое смиренное тело, отнеси с помощью Божией в палестинский дом наш и исполни все по завещанию моему, которое я написал раньше моего подвига, имея страх Божий и твердую веру во Христа. Слуга со слезами обещал исполнить приказание. Наутро, как только взошло солнце, император воссел на судилище и, сдерживая гнев, стал кротко беседовать с Георгием, приведенным к нему:
– Разве ты не думаешь, Георгий, что я исполнен человеколюбия и милости к тебе, с благодушием перенося твои преступления? Боги мои свидетели тому, что я щажу молодость твою ради твоей цветущей красоты, разума и мужества. Хотел бы я иметь тебя соправителем, вторым по чести в империи, если бы ты только пожелал обратиться к богам. Скажи же нам, что ты об этом думаешь?
Святой Георгий отвечал:
– О, император, тебе сначала бы следовало проявить ко мне такую милость, а не мучить меня такими лютыми муками.
Услышав с удовольствием такую речь, император сказал:
– Если ты захочешь с любовью повиноваться мне, как отцу, за все муки, которые ты перенес, я воздам тебе многими почестями.
Георгий отвечал:
– Если тебе угодно, император, войдем внутрь храма, чтобы увидеть богов, почитаемых вами.
Император с радостью встал и пошел со всем синклитом и народом в храм Аполлона, с честью ведя с собою святого Георгия. Народ криком приветствовал императора, прославляя могущество и победу своих богов.
Войдя в храм, где было приготовлено жертвоприношение, все с молчанием взирали на мученика, без сомнения ожидая, что он принесет
богам жертву. Святой же подошел к идолу Аполлона, простер к нему руку и спросил его, как будто живого: