Кто? Грабитель? Непохоже. Он ждал ее. Он открыл дверь… как? У него был ключ? Или отмычка? Он не пришел ограбить, он пришел… убить? Спасительная мысль, что это была шутка Мишки, нелепая и дурацкая, как все его шутки и приколы, мелькнула и исчезла. Он назвал бы ее по имени, рассмеялся, завыл дурным голосом, на нем, наконец, была бы маска вурдалака, как в прошлый раз, когда он испугал ее до обморока и она влепила ему пощечину. Он не обиделся, а удивился и пробормотал: «Ну, мать, ты даешь! Так сразу – и в рожу!» И физиономия у него при этом была глупая. Нет, это не Мишка. От этого пахло… кожей… у него кожаное пальто или дубленка, и еще лаймом… дорогой лосьон. Не Мишка! От Мишки несет удушливым и сладким, он любит ванильные запахи. Она поежилась, вспомнив, как тот поднял голову и взглянул на нее… Ей уже кажется, что их взгляды скрестились, хотя она понимает, что это невозможно: она даже не смогла рассмотреть его лицо в слабом свете дворового фонаря – так, белое пятно…
Может, ошибка? Может, он метил не в нее? Убивают… политиков, свидетелей, шантажистов… бизнесменов! Она ни то, ни другое, ни третье! Маньяк? Непохоже… А откуда он знает ее адрес? Здесь бывали считанные люди… Следил? Но почему? Абсурд. Абсурд. Абсурд! Этого не было, потому что этого не могло быть никогда. Она маленькая сошка, маленький винтик… кому понадобилось?
Долли потянулась, выпустила коготки и царапнула ее, и она рассмеялась невольно. Что же делать? Куда бежать? Позвонить разве что Мишке, рассказать, пожаловаться? Она выгнала его позавчера и сказала, что между ними все кончено. Баста! Достало его пьянство, дурацкое вранье ради вранья по любому поводу, вечное отсутствие денег из-за лени и хронического нежелания работать и хамская манера исчезать у кассы в гастрономе, предоставляя ей возможность платить. «Я сейчас, перекурю», – говорил он и исчезал. Она испытала мгновенный укол жалости, когда он покорно молча ушел, осторожно прикрыв за собой дверь. И лицо у него было как у обиженного мальчика. Не хлопнув, а осторожно прикрыв, психолог хренов, рассчитывая на ее бабскую жалость…
А других попросту нет. Мишка хоть знакомое зло. Правда, Кирилл набивается в друзья, но это уже ни в какие ворота. Чертов альфонс! Ее передернуло от отвращения. Уж лучше Мишка!
Она лежала, теребя уши Долли, плакала, шмыгала носом, перебирала знакомых мужчин, клиентов, вспоминала