Сопровождала меня туда Алиса, родители не пошли: мать побледнела, отец схватил ее за руку и тревожно стал заглядывать в глаза. Я их оставила на попечение Пилютина и кивнула Алисе в сторону ее комнаты. Алиса, серьезная полненькая девочка с русой косой, открыла дверь, пропустила меня вперед, а сама осталась стоять у порога. Я медленно обошла комнату, потрогала покрывала на двух тахтюшках, присела на корточки перед стеллажом с видеокассетами – ничего сатанинского, обычный подростковый набор. Алиса спокойно следила за моими перемещениями.
На стенах висели качественные фотопортреты, цветные: Алиса и Катя, смеющиеся. С лыжами в руках, в лесу с лукошками, полными грибов; на пляже. Я отметила, что обе сестры были примерно одной комплекции, но друг дружкины вещи явно не носили, у каждой в гардеробе было свое отделение с одеждой. Меня допустили даже до интимных шкафчиков с бельем и прокладками. И там все было в порядке, и ничто не указывало на тайную сексуальную жизнь старшей сестры, во всяком случае, ни вибраторов, ни плеток, ни кожаных трусов я там не обнаружила.
– Я вам приготовила Катины вещи, – тихо сказала Алиса, еле сдерживая слезы. – Вот они, на секретере. Там ее сумка, большая, с которой она ходила в школу. Книги я отдельно сложила.
Подойдя к секретеру, я перебрала стопку книг: в основном это были учебники, но затесались и две модные художественные книжонки, правда, не сексуально-садистский авангард, а вполне пуританские. Тетради, пенал, школьный дневник – Катя действительно хорошо училась.
– Алиса, – я обернулась к девочке, – а…
– Нет, – ответила обстоятельная круглощекая Алиса, даже не дослушав, – личного дневника у Кати не было. Я бы знала. Но после… – она помолчала и даже на секунду закрыла глаза, но быстро справилась с собой, – в общем, после вторника я все равно поискала. Есть только записная книжка.
Записная книжка лежала рядом с учебниками.
– Я ее заберу, хорошо?
Алиса пожала плечами.
– Конечно, вы же следователь.
– А ты всех знаешь, кто здесь записан?
– Нет, что вы.
– Нам с тобой придется сесть и проверить каждое имя. А Катины подружки всех ее кавалеров знают?
– Наверное… Я их спрашивала, но они тоже не представляют, что могло с Катей случиться.
– Алиса, а что ты сама думаешь? Куда она пошла в тот день?
Губы у Алисы задрожали, и, как она ни крепилась, слезы все равно полились по круглым щекам. Она заплакала, уже не сдерживаясь, давясь слезами.