– Как вы можете эту пакость глотать, да еще и за свои деньги, – поморщилась я, утирая скупую слезу.
– Ох, не говорите, Мария Сергеевна, – отозвался галантный Пилютин, смяв окурок и озираясь в поисках урны, – а что делать? Равноценной замены этому антидепрессанту человечество еще не придумало. Хотя начальство развернуло беспрецедентную пропагандистскую кампанию…
Горчаков заметил, что кампания эта опорочена на корню.
– Видел я у вас в бюро, – сказал Лешка, – как старый курильщик, эксперт Каландадзе, читал лекцию о вреде курения некурящим медсестрам отдела, смоля при этом цигарку.
Пилютин наконец нашел закуток, куда можно было сунуть окурок, не мучаясь угрызениями совести, и поманил меня за угол.
– Мария Сергеевна, хочу попросить вас о помощи.
– Я к вашим услугам, Никита Владимирович.
Сказала я это искренне, поскольку к Пилютину относилась с большой симпатией. Мы часто вместе дежурили, и я всегда радовалась, видя в графике его фамилию: работать с ним было одно удовольствие, со своим делом он справлялся быстро, четко и качественно, никогда не ныл, неизменно был спокоен и приветлив, и плюс ко всему имел еще одно немаловажное достоинство – его литературные вкусы полностью соответствовали моим. Так что наши совместные дежурства носили то чеховский, то купринский оттенок, а порой были отмечены поэзией Маяковского.
Пилютин вздохнул и машинально достал из кармана пачку сигарет, но, спохватившись, что мы уже отошли от курилки, засунул курево обратно.
– У моих знакомых пропала дочка, – начал он, глядя в сторону.
– И не нашли? – сочувственно спросила я.
– Нашли, – он помялся. – Нашли через три дня, в лесопарке. В пруду.
– Утопление?
– В том-то и дело. Танатологи поставили «утопление», а прокуратура в возбуждении дела отказала.
– А я-то чем могу помочь, Никита Владимирович?
– Понимаете, девчонка домашняя. Между прочим, моя крестница. Пятнадцать лет ей было.
– Думаете, убийство?
Пилютин кивнул и опять вытащил сигареты.
– А почему отказали в возбуждении?
– Ой, я сам ходил к прокурору. Он говорит, самоубийство. Какое, к черту, самоубийство! Отличница, красавица, веселая, они с сестренкой собирались собаку покупать. Давно мечтала о пуделе, наконец родителей уломала, и на тебе.
– А жила она далеко от лесопарка?
– Хороший вопрос, – Пилютин серьезно посмотрел на меня. – Мы доказывали прокурору, что в лесопарке ей делать было нечего…