– Хотите? – Доктор качнул ложкой в баланде. – Вас тоже могут покормить.
Я максимально вежливо отказалась. Доктор быстро дохлебал свой суп и с видимым сожалением отказался от второго, с тарелкой которого маячила в окне раздачи повариха. Ложку доктор вытер обрывком рецепта и сунул в нагрудный карман.
– Ну что, вы по поводу Коростелева? – осведомился он, не трогаясь с места; наверное, надеялся, что после моего ухода все-таки наестся до отвала.
Я кивнула.
– Он в сознании?
Доктор задумчиво потеребил торчащий из кармана черенок ложки:
– Хотите допросить? В принципе, не возражаю, только когда сам проснется. Будить не надо.
– А что можете сказать про перспективы?
– А что можно сказать... Хреновые перспективы. Серьезная черепно-мозговая, ушиб головного мозга. Отшибло мозги, короче.
Я поморщилась, но справилась с собой. В конце концов, доктору, специализирующемуся на лечении бомжей, уже трудно представить, что есть и нормальные люди.
– А он общаться-то может?
– Может. – Доктор пожал плечами. – Только не помнит ни хе... Простите, ничего не помнит. Амнезия.
– Что, вообще ничего?
– Даже имя свое не помнит, – подтвердил доктор. – Так что напрасно время потратите. Такое бывает при травме головы.
– А со временем? Память восстановится?
– А со временем, – ответил доктор, передразнивая мою интонацию, – надо будет гроб заказывать. Или дом хроников. Башка – она дело тонкое.
– Напишите мне здесь, пожалуйста, что с потерпевшим можно проводить следственные действия. – Я протянула доктору запрос на прокуратурам бланке.
Он перевернул его, взял у меня шариковую ручку и расписался под врачебным разрешением на допрос.
– Спасибо. Доктор, а это вы его принимали?
– Ну.
– А вы не помните, в каком состоянии была его одежда?
Доктор нахмурился, вспоминая.
– Да вроде в нормальном. Чистая, даже кровью не запачкана.
– А застегнута, расстегнута?
– Ну этого я не помню. А потом, до меня его «скорая» смотрела, они могли расстегнуть. А что, там сексуальное насилие? – Доктор впервые за все время разговора оживился. Я пожала плечами.
– А в истории болезни не записано, в каком состоянии была одежда?
– Ну пойдемте, глянем.
Доктор вспорхнул, как бабочка, и понесся впереди меня, даже не оглянувшись на окно раздачи, откуда донесся явственный женский вздох. Я едва поспевала за ним.
В ординаторской доктор живо выхватил из пачки меддокументов историю болезни Коростелева и просмотрел записи приемного покоя, после чего протянул историю мне.