Я не сумел продраться через «Тезея» Жида. Слишком скучно. В нем нет solidité[89]. Вообще говоря, я франкофоб. Ларошфуко просто повторяет избитые истины. Для меня он пустое место. Французские авторы, которых я люблю, атипичны: Паскаль, Бодлер и, конечно, Рембо. Бодлер так хорошо говорит о преклонении французов перед Вольтером. Монтень мне вовсе не нравится. Он был более несчастлив, чем хотел казаться. Из современного поколения я ценю только Валери и Кокто. Кокто необыкновенно умен. Валери обладает недюжинным интеллектом. Он, если угодно, чудовище, но он потрясающе умен. Мне-то интересны именно потрясающе умные – Паскаль и Валери. Они действительно выходят за рамки традиционного галльского сознания.
Работая над инсценировкой, всегда ищешь исходный материал, ранее остававшийся незамеченным. Ницше бьет французов в их собственной игре. Амьель – зануда. Кто величайшие афористы? Паскаль, Бодлер, Ницше, Блейк, Кафка. Чудесные строчки встречаются во всех работах Кьеркегора, в особенности в «Дневниках», где они следуют почти одна за другой. Ссылки на них в изобилии содержатся у Ньюмена.
Бэтжмен – единственный, кто действительно понимает многое из того, что представляет интерес для меня. Вот почему он его получил (предположительно, посвящение к «Веку тревоги»).
Здесь, в Америке, органисты епископальной церкви лет на двадцать отстают от своих коллег в Англии, которые вновь открыли английских духовных композиторов XIX столетия. Я сказал одному из них, что его музыка напоминает мне о 1912 годе. Боюсь, он оскорбился, но ведь американская органная музыка все еще пребывает в состоянии возмущения XIX веком. Моя мать и я когда-то играли на фортепьяно Большой марш из «Аталии».
Я исключил стихотворное посвящение Хаусману, так как мне казалось, что оно создает ложное впечатление о моем отношении к нему. Я думаю, что это хорошее стихотворение. Я руководствовался не эстетическими мотивами. Множество стихов Хаусмана основано на мелодиях церковных гимнов. (Оден спел «Тайные воды» на мелодию псалма.) Морган Форстер пишет в рецензии на сборник Хаусмана: «Следует надеяться, что господину Хаусману представилась возможность попробовать „тайные воды“ на вкус».
Он начал напевать сцену встречи Иисуса с Пилатом из «Страстей по Иоанну» с неотступным рефреном: