Вера вернула меня назад, в настоящее, в котором я почувствовала, что мои пальцы отказываются двигаться от холода.
– Никогда не рассматривала его с этой точки зрения, – несколько нервно проговорила я, – к тому же, судя по всему, ему не нравлюсь я, так что нечего и вести этот разговор.
Конечно, я слукавила. Вероятность услышать от Николая предложение в какой-то момент была велика, поэтому я не могла не задумываться о том, хочу ли я провести с князем Юсуповым жизнь, рожать ему детей, которые, если верить родовому проклятью, умрут молодыми. Хорошо поразмыслив, я получила отрицательный ответ, поэтому испытывала облегчение от того, что вслух произносить его не пришлось. Вера поняла и приняла мой довод, но вдруг объявила о самом главном достоинстве Николая:
– Он невероятно богат.
Подняв глаза к небу, моя подруга мечтательно прикусила губу. При своей расчетливости Вера была, как ни удивительно, очень романтична. Скоро, однако же, она сделалась совершенно серьезной и покачала головой.
– Ещё эти нелепые, эксцентричные развлечения с Феликсом. Те самые, с переодеванием.
– Всего лишь сплетни.
Я резко оборвала её, пока она не начала вдаваться в подробности, кто, когда и в каком именно ресторане видел Николая с Феликсом переодетыми в женское платье. Хотя в глубине души я понимала, что свидетелей слишком много, и что все они не могут лгать так слаженно, я считала своим долгом не высказываться о столь ненормальном поведении своих хороших знакомых, а позволить им самостоятельно распоряжаться своей жизнью. Наверное, Вере и другим подругам в такие моменты со мной бывало не слишком весело и интересно.
Развернувшись, мы пошли в сторону дома, где ждал теплый плед и горячий чай. Замерзли не только руки и лицо, но и ноги. Однако я чувствовала, что чем дальше мы уходим от Невы, тем теплее становится воздух. До дома, находившегося на пересечении Мойки с Невским, нам следовало преодолеть совсем небольшое расстояние, но и оно в такой морозный день давалось с трудом. По дороге я уговорила Веру зайти к нам на чай.
– А как тебе Роман Евгеньевич? – наконец, я решилась задать ей этот вопрос.
Она была моей самой близкой подругой, но, очевидно, не заметила в моем голосе и намека на увлечение.
– Он довольно обыкновенный, и не сказать, чтобы впечатляюще богат. Так папа сказал, во всяком случае.