– Пока еще нет, Милли.
– Но мне все-таки следует придерживаться своей версии?
– Я бы на твоем месте этого не делал.
– Куда вы теперь отправляетесь, Дональд?
– На работу.
– Могу я предложить вам чашечку кофе?
Я отрицательно покачал головой.
– И вы, Дональд, не собираетесь рассказывать Сильвии, в чем я вам призналась?
– Конечно, нет.
– Так что же мне ей сказать, когда мы увидимся?
– Скажи просто, что я был тут и задавал вопросы.
– И это все?
– Это все.
– Вы легко сняли меня с крючка, правда, Дональд?
– Я стараюсь, Милли.
– Спасибо, я этого не забуду.
Я закрыл дверь, спустился по лестнице на первый этаж и сразу отправился в полицейский участок. Там я выбрал показавшегося мне симпатичным и способным помочь полицейского, показал ему документы и сказал:
– Мне нужна информация. Ее я могу почерпнуть только из судебных протоколов. Хочу их получить как можно быстрее и готов за нее заплатить. – С этими словами я вынул десять долларов.
– Что это за информация?
– Мне нужен список всех дорожных инцидентов, происшедших ночью во вторник, при которых виновные сбежали с места происшествия.
– Только те, где виновные сбежали? – переспросил полицейский.
– Мне, конечно, хотелось бы увидеть список всех дорожных происшествий, но особенно меня интересуют последние.
– Какой городской район или направление вас интересует?
– Все в пределах вверенной вам части города.
– Почему вам нужны именно те случаи, где виновные сбежали? У вас есть какие-то особые подозрения, причины?
Я отрицательно покачал головой:
– К сожалению, у меня нет ничего, что бы могло объяснить вам что-то более конкретно. Я даже точно не знаю, случался ли подобный инцидент во вторник ночью, при котором виновный бы скрылся. Но если судить по характеру человека, дело которого я рассматриваю, думаю, что инцидент был именно такого рода. Только это может быть наиболее приемлемым объяснением происшедшего.
– Объяснением чего?
– Объяснением, почему я даю вам десять баксов, чтобы поискать для меня эту информацию.
– Посидите вон там, приятель. Я сейчас вернусь, – пообещал полицейский и вышел.
Я сел и принялся проклинать себя за то, что из-за скаредности Берты не мог себе позволить дать ему больше: эта работа наверняка стоила всех пятидесяти, – что такое десять долларов? Но в ушах у меня звучал противный Бертин голос, требующий соблюдать экономию в наших постоянных расходах. Про себя я решил: в будущем делать все так, как сам считаю нужным. Для полицейского, отважившегося взять деньги, наверняка эти десять долларов – все равно что для посыльного десять центов на чай.