– А если она не станет ничего делать? – спросил я.
– Глупости. Это же морское путешествие, Дональд! Да будь у тебя хоть запах изо рта, или перхоть, или еще какая-нибудь дрянь, о которой твердят в рекламах, все равно любая уважающая себя девушка непременно в тебя вцепится. И совсем не потому, что она чем-то проникнется к тебе лично. Просто подцепить в путешествии приличного мужика и пощеголять с ним, словно в новом наряде, – это особая женская доблесть.
Вскочив с места, Берта крутанула ручку двери, рывком распахнула ее и хотела выскочить в коридор, но наткнулась на коридорного стюарда.
Он спросил:
– Вы – миссис Кул?
– Да, а что?
– Вам посылка.
– Какая посылка?
Стюард показал ей огромную корзину с фруктами и конфетами, завернутую в желтый целлофан.
– Если желаете, я отнесу ее в вашу каюту, – сказал он.
Берта схватила конверт, болтавшийся на ручке корзины, оторвала его, раскрыла, вытащила карточку, минуту смотрела на нее в остолбенении, а потом торопливо приказала:
– Оставьте пока здесь. Отнесете ее позже.
Захлопнув дверь, она трагически прошептала:
– Дональд, нас вычислили!
– В чем дело?
Она протянула мне карточку с надписью: «Наилучшие пожелания от полиции Денвера».
Я постарался сохранить непроницаемое лицо, но, видимо, чем-то все же себя выдал; а может, ситуация оказалась уж настолько несуразной, что Берта обо всем догадалась и завопила:
– Дональд! Опять твои идиотские шуточки! Да ты… – Она схватила разукрашенную корзину и стала размахивать ею, явно собираясь шмякнуть ее посреди моей каюты.
– Она стоит двадцать четыре доллара семнадцать центов, включая доставку, – успел сказать я.
Берта застыла на месте и уставилась на меня, а потом на корзину.
– Черт бы побрал тебя с твоими расчетами!
– И все это еще можно съесть, – добавил я.
Берта сорвала с корзины желтый целлофан и стала вышвыривать оттуда фрукты, конфеты, орехи и баночки с мармеладом.
– Не надо ее здесь разгружать, – сказал я. – Это тебе.
Берта не останавливалась.
– Я же не буду это есть, – продолжал я. – Придется выкинуть.
Она все равно не останавливалась.
– И деньги пропадут, – не унимался я. – Отличные фрукты, дорогие; и конфеты такие, что…
Берта глубоко вздохнула, отшвырнула обертку, потом побросала фрукты и конфеты обратно в корзину и направилась к двери.
– Дональд, – укоризненно сказала она, – ты прекрасно знаешь, что я не позволю, чтобы это пропало. Теперь я все съем.