– Спички есть?
Я подал ей спички, и она закурила сигарету. Мы молчали, пока не подъехали к Галфпрайд-Билдинг.
– Пусть такси подождет, – сказал я Берте. – В этом районе трудно поймать машину. Мы, наверное, долго не задержимся.
– Нет, мы пробудем довольно долго, – возразила Берта, – значительно дольше, чем ты думаешь. И не надо, чтобы счетчик такси накручивал, пока мы там разговариваем.
Берта открыла сумку, расплатилась с шофером и сказала:
– Подождите, пока мы позвоним в дверь. Если нам откроют и мы войдем, поезжайте. Если же дверь не откроют, мы поедем с вами назад.
Шофер посмотрел на десять центов, которые Берта дала ему на чай, уныло буркнул:
– Да, мэм. – И остался ждать.
Берта нашла кнопку против имени Роберты Фенн и нажала ее с такой силой, что кнопка, казалось, непременно должна расплющиться.
– Возможно, еще не встала, – фыркнула Берта, – особенно если вчера вечером куда-нибудь выезжала. Не удивлюсь, если она была одной из тех девиц, которые затеяли шум у меня под окном. В этом городе, похоже, не могут угомониться до трех часов утра.
Она снова вдавила кнопку звонка. Раздалось короткое жужжание. Я толкнул дверь, и она открылась. Берта оглянулась и, махнув рукой, отпустила таксиста. Мы начали подниматься. Берта весила около ста шестидесяти фунтов и осторожно несла свой вес вверх по лестнице. Я шел следом, позволяя ей задавать темп.
– Когда мы придем туда, дружок, доверь разговаривать мне, – сказала Берта.
– А ты знаешь, о чем говорить?
– Да. Хейл объяснил мне, что нужно выяснить. Сдается мне, у них здесь, в Новом Орлеане, самые крутые лестницы! Просто какое-то издевательство над людьми!
– Вторая дверь слева, – подсказал я ей.
Берта одолела наконец несколько последних ступенек, подняла руку, чтобы постучать в дверь, и внезапно замерла с поднятой рукой, заметив, что дверь приоткрыта примерно на полдюйма.
– Очевидно, мисс Фенн хочет, чтобы мы вошли, – сказала Берта и толкнула дверь.
– Подожди минутку, – остановил ее я, схватив за руку.
От толчка дверь начала открываться. Сначала я увидел мужские ноги, вытянутые под странным углом. Полностью распахнувшаяся дверь позволила разглядеть все тело, распростертое на опрокинутом стуле, – голова на полу, одна нога зацепилась за подлокотник, а другая, согнутая, – за столбик подлокотника. Зловещий красный ручеек тянулся из отверстия в левой стороне груди по расстегнутому жилету и, пропитывая ткань пиджака, собирался на полу в лужу. Опаленная мягкая подушка свидетельствовала, что выстрел был заглушен.