– Бросилась, – уточнил парень на соседней скамейке, – от несчастной любви.
– Ну и дура, – вспылила баба, наконец-то собравшая все огурцы, – дура распоследняя. Хочешь с собой покончить, сигай себе из окошка дома или повесься в ванной, ну чего, спрашивается, другим-то мешать? Меня вон внук на платформе ждет, извелся небось весь из-за дуры!
– У тебя, поди, камни в желчном пузыре и язва желудка, – парировал дед.
– Это почему?
– Злая очень.
– Ах ты, старый пень! – взвизгнула бабища.
Я закрыла глаза и постаралась отключиться, чтобы не слушать их перебранку. Внезапно поезд дернулся и покатил вперед.
Поход по лоткам пришлось отложить на вечер. Инструктор уже ждал меня. Довольно ловко тронувшись с места, я бойко порулила по площадке.
– Ну, видала, – довольно сказал учитель, – теперь выезжай на улицу.
– Как! Там же полно автомобилей!
Парень посмотрел на меня, потом хмыкнул:
– Ясное дело, поток идет, а ты что, думаешь ездить только, когда никого не будет? Тогда кататься тебе по двору, сейчас движение даже ночью не прекращается!
– Страшно!
– Давай, давай, – велел учитель.
Вцепившись в руль, я выехала на магистраль и мигом покрылась липким потом. Повсюду тут и там неслись «Жигули» и иномарки. Машины проскакивали буквально в сантиметре от той, где сидела я. Ноги начали предательски подрагивать.
– Не бойсь, у меня тоже педали, – хихикнул инструктор, – вперед и с песней.
Навалившись на руль, я выползла из-за троллейбуса, и тут загорелся красный свет.
– Делать-то чего?
– Ясное дело, останавливаться.
Я лихорадочно вглядывалась в светофор, вспыхнул зеленый, ноги машинально выполнили действия: сцепление, газ, рука ухватилась за рычаг скоростей, «Жигуленок» подпрыгнул и встал.
– Давай еще раз, не тушуйся, спокойненько.
Я задвигала ногами, опять облом. Сзади загудели. Инструктор высунулся и заорал:
– Ну чего визжишь? Не видишь знак – ученик за рулем, объезжай!
Река машин начала обтекать несчастный, не желавший двигаться с места «жигуль». Я почувствовала, как в душе поднимает голову комплекс неполноценности. На водительских местах бойко проносившихся машин сидели мужчины, женщины, старики, старухи, подростки, чуть старше по виду Кирюши и Лизы… Они все научились прекрасно ездить, и только я потной, липкой рукой никак не могла воткнуть на нужное место ручку переключателя скоростей. Из глаз хлынули слезы. Вдруг непослушный конь плавно поехал вперед.