Я криво
улыбнулась. Надо же, какой философ! Хотя отчасти я признавала правдивость его
слов. После университета я сразу же пошла работать в школу, и с тех пор
проводила там почти все время, отлучаясь домой, чтобы сменить одежду и выспаться.
Уже семь лет я
работала в школе, и это напоминало день сурка: кофе с утра, уроки, проверка
тетрадей, составление плана уроков на следующий день, планерки, совещания,
родительские собрания и прочая учительская рутина.
И хотя директриса
была такому рвению только рада, иногда я думала, что моя молодость проходит
между страниц школьных тетрадей, тогда как мои сверстницы заняты куда более
интересными вещами. Пройдет много лет, и я наверняка буду жалеть о том, что
потратила юность на пыльные классы и шумных учеников. Воображение нарисовало
поджавшую тонкие губы мадам в очках с толстой оправой, которая ненавидит детей
и себя.
— Обязательно
воспользуюсь вашим советом, — бодро ответила я, тряхнув головой, чтобы прогнать
навязчивое видение. — До понедельника.
Сторож осуждающе покачал
головой и закрыл двери, гремя ключами.
Я зевнула и,
решив, что надо будет забежать в круглосуточный магазин рядом с домом,
двинулась вперед, в переплетение темных улиц. Конец октября я не любила именно
по этой причине — снега еще нет, как и фонарей в особо темных переулках,
которыми я обычно шла домой, чтобы сократить путь. Вот и сейчас, успокаивая
себя тем, что все маньяки сидят по домам, а не ждут меня за поворотом, я почти
бежала по темному проулку, ругая собственную жадность, которая помешала мне
вызвать такси.
Я уже видела угол
дома, в котором жила, как вдруг стена ближайшей недостроенной пятиэтажки подернулась
сияющим мерцанием, и прямо из открывшегося портала — так я про себя назвала
появившийся проем — выскочила девушка в плаще и старинном костюме, который
мелькал при каждом ее движении, когда полы плаща расходились. Капюшон вдруг
упал, открыв светлые волосы.
От неожиданности я
замерла на месте, а незнакомка уже бежала ко мне, протягивая тонкие руки. На ее
милом личике был написан настоящий ужас, и мне тоже стало не по себе. Не успела
я и шагу ступить, как девушка схватила мои ладони, повторяя:
— Прости! Прости
меня!
Ее руки оказались
ледяными, будто она долго держала их в снегу.
— Вам нужна помо… —
попыталась спросить я, не понимая, почему незнакомка просит прощения, но
замолчала на полуслове, потому что мои кисти вдруг пронзила обжигающая боль.