– Да, я люблю Семена как отца! А тебя считаю мужем.
Но Веня все равно злился. А в тот памятный вечер вообще съехал с катушек, сам не понимая, как такое случилось. Слово за слово, сначала поругались, потом подрались.
Наутро Вене стало неудобно, и он поехал просить прощения. Дверь открыла Ирка, она сделала вид, что ничего не случилось, Веня пошел в кабинет к Семену Кузьмичу.
Старик сидел лицом к раскрытому окну, укутанный в теплый плед, и читал книгу.
Веня мигом замерз. На улице-то не июнь, а февраль. Но у Семена Кузьмича была астма, и он частенько распахивал окна, невзирая на погоду. Веня попытался извиниться, но старик сурово сказал:
– Вы недостойны Ирочки, молодой человек. Мужчина, поднимающий руку на женщину, в моем понимании подлец.
Веня великолепно осознавал, насколько сильно может осложнить их отношения с Ириной такая позиция старика, и попытался свести все дело к шутке:
– Милые бранятся – только тешатся!
– Возьмите стул и сядьте, – ледяным тоном велел хозяин, – вот тут, напротив меня. Настало время поговорить подробно о том, как будем жить дальше.
Веня огляделся, увидел в противоположном углу кабинета массивный дубовый стул, принес и поставил его там, где велел профессор, сел было и вздрогнул. Прямо в спину бил холодный ветер.
– Разрешите, я закрою окно, – попросил парень.
Семен Кузьмич ничего не ответил, сидел, свесив голову на грудь. Веня принял молчание за согласие, встал, затворил раму, снова сел и пробормотал:
– Слушаю.
Профессор не шевелился.
Веня поерзал на сиденье и повторил:
– Я слушаю вас, говорите.
Семен Кузьмич, похоже, увлекся книгой. Веня обозлился. Он, конечно, чувствовал себя виноватым, но, с другой стороны, взрыв его эмоций спровоцировала своими глупыми высказываниями Ирина. И потом, кто дал профессору право издеваться над Веней? Мог бы сразу отрезать: «Уходите, не желаю иметь с вами дело».
– Я вас внимательно слушаю! – почти крикнул Веня, потом, совсем рассвирепев, встал и взял с коленей Семена Кузьмича раскрытый том. – Да говорите наконец!
Веня ожидал, что старик разгневается, но тот даже не пошевелился. Внезапно парню стало страшно, он наклонился, поднял голову профессора за подбородок и еле сдержал вопль. Во лбу старика чернела небольшая дырочка.
Плохо понимая, что произошло, Веня вышел в коридор, бодро соврал Ирке, что Семен Кузьмич его простил, а теперь увлечен работой, и прямо от любовницы отправился к матери.