Валун оказался где-то там, но поскольку мы его нашли — это как
бы и не важно. Посидели, отдохнули, восстановили ману, запустили по
фаерболу в оба конца прохода.
Что ж, примерно четыре метра в ширину и столько же в высоту.
Иногда увеличивая свои размеры чуть ли не в двое, но нигде не
сужаясь ниже этих габаритов даже за счет выпирающих камней. Я бы
сказал, что тут можно ездить на танке, если бы не уж сильно большие
неровности местности в виде двухметровых провалов. И уж больно
ровного и прочного, даже излишне, учитывая отсутствие мелких
крошек, идеально черного камня, великого противника нормального
зацепа гусеничной техники. Как по стеклу или стали кататься.
Камешек действительно похож на стекло, о чем призрачно намекает
и его поразительно острые грани, о которые мы уже успели по разу
порезаться, отныне стараясь не трогать ничего руками без особой
надобности и, наверное, это обсидиан. И даже свет его делает только
более темным! А не светлым, что в и так темном месте все усугубляет
и в разы.
А еще туннель что в ту, что в другую сторону, уходит в пустоту и
бесконечность. Только если одна пустота являет из себя просто более
большую пещеру, с большим объёмом воздуха, и тентаклиобразным
монстром, что-то там чавкая жрущим, и не то пытается забраться, не
то просто водящим щупальцами по краю более высоко расположенной
пещеры. То другая сторона, просто уходит куда-то в неизвестность. И
именно туда мы и направили свои стопы, делая частые остановки на
реген маны в относительно изведанных частях пещеры.
Посох, вновь перекочевал к сестренке. Его −25% к цене магии хоть
как-то уравнивают наши возможности по количеству применений
фаерболов в час. Мантию же я решил оставить себе, так как в пещере
становится все прохладнее и прохладнее, чуть ли с каждым шагом. А
надетая на голое тело рубаха... так себе теплозащита.
И, примерно через два часа блуждание, несколько поворотов,
спусков, шишек, и килограмма мата, мы увидели свет. Вернее,
сначала, я почувствовал движение воздуха, а уже потом мы,
вернувшись на пару поворотов назад, вышли к свету.
Долго-долго привыкали к более-менее внятному освещению, еще
дольше — к резко упавшей температуре, а потом... так и не дошли до
источника фотонного излучения видимого спектра.
— Камень, ножницы, бумага! Ха-ха! — победоносно провозгласил я,
сестрица насупилась, но принялась раздеваться.