Потом в дверях кухни появился Эдик. У него были мохнатая грудь и огромные мышцы плеч. Ширинка перепачкана белым. Возможно, это был соус. Раньше член называли «срамный уд». Смешное словечко.
– Слушай, Володя. Алкоголь, это… Кончился.
– Сейчас схожу.
– Зачем? Вола пошлем. Только ты ей скажи, где тут. Сам понимаешь, за руль я не сяду.
Девица долго искала туфли. Платье спиралью заворачивалось вокруг ее выпуклого живота. Я снова поразился, какая толстая пачка денег лежит у Шута в кармане. Эдик сказал, что не дай бог девице потеряться.
Мы опять сидели в большой комнате.
– Я тут книгу читал. Короче, знаешь, что такое «туалетный раб»? Между прочим, хорошая книга.
– Я этому черту говорю: «Слышь ты, черт!»
– Только не сквозани! Андрюха, я тебя прошу: не сквозани!
– Блядом буду, не сквозану!
– Кем будешь? Андрюха, ты точно не сквозанешь?
– С чего мне сквозануть?
– Я же вижу: ты сейчас к Машке поедешь.
– Не поеду. Зачем мне ехать? Тем более к Машке.
– Андрей, я прошу! Как пацана прошу: не сквозани! Не сквозанешь?
Девица вернулась быстро. В пакете утробно булькало. Света помыла бокалы. Эдик влил туда сразу пальца на четыре водки.
– Володя! Слушай меня, Володя!
– Да.
Шут долго искал его глазами.
– Может, групповичок устроим?
– Давай.
– Я отдам Арину, а ты Светку.
– Кто это – Арина?
– Да вот же!
Эдик уперся толстым пальцем в девицу. Она была похожа на странное голокожее животное.
– А я кого отдам?
– Светку.
– Как это Светку? Нет, Светку я не отдам.
– Почему?
Эдик удивлялся искренне, как ребенок.
– Светку? Нет, не могу.
– То есть я свою женщину могу, а ты не можешь?
– Это несерьезно.
– Так ты со мной, да? Так ты с пацанами?
– При чем здесь пацаны? Ты же знаешь. Со Светкой у меня серьезно.
– То есть я поганку замутил, а у тебя – серьезно?
– При чем здесь поганка? Я на Светке женюсь. А ты на этой… («На Арине», – подсказал Эдик. «Да. На Арине», – кивнул Шут.) Ты на ней женишься?
– Конечно! Запросто! Я хоть завтра женюсь. У меня все суперсерьезно. Просто я не такой. Мне для пацанов… как сказать? Я кусок мяса из бока вырежу и на зажигалке поджарю. Если пацану нормальному надо. А ты, значит… Из-за вола, да? Эх, Володя, Володя…
Шут поднял на него глаза. Мотнул назад головой, повел плечом и одновременно несколько раз выпрямил спину. Он был настолько пьян, что казалось, сейчас его тело развалится на отдельные существа и каждое убежит в свой угол.