Шеф сидел за столом, читал какие-то бумаги и делал быстрые
пометки. Увидев магичку, он встал, вежливо поклонился и предложил
даме стул у громадного стола для совещаний. Виктору он просто
кивнул.
Шефа следственного управления за глаза прозвали Горностаем.
Может быть, за невысокий рост, худобу и резкие, быстрые движения.
Может быть — за абсолютную безжалостность к подследственным,
подчиненным и самому себе, если того требовали интересы дела. Может
быть — за сомнительное происхождение. Некоторые говорили «Лысый
Горностай», намекая на проявляющуюся плешь пятидесятилетнего
начальника. Или желая сказать хоть какую-нибудь гадость о легенде
Гнездовского сыска.
Его головокружительная карьера, не подкрепленная ни влиятельной
родней, ни богатством, стала источником зависти, сплетен и
пересудов.
Василий Федорович, по его словам, был самого простого
происхождения, сын ремесленника. Никаких подробностей о его жизни
до прихода в Стражу сплетники не знали. Что, естественно, порождало
еще больше слухов.
Кто-то говорил, что в детстве он был главарем банды малолетних
бандитов, на спор пошел работать в стражу и прижился. Была версия,
что он приговорен к виселице в Рогене, но сумел сбежать. Еще ходили
слухи о рутенской пограничной охране... И это — не считая совсем уж
фантастических предположений, вроде того, что Силин — внебрачный
сын прежнего князя Гнездовского.
Шеф на все эти сплетни усмехался, но деталей биографии не
раскрывал. Что было известно доподлинно — начинал Василий Федорович
простым городовым. Помог раскрытию нескольких серьезных дел,
получил направление в учебку, стал следователем. А дальше блестящей
работой заслужил немалый иконостас орденов и повышение до главы
всего Гнездовского следствия.
В отличие от многих, Силин с возрастом не погрузнел от
кабинетной работы. Невысокий, быстрый, с тонкими чертами лица, он
действительно чем-то напоминал небольшого хищного зверька. Виктор
втайне мечтал повторить его путь. Впрочем, кто ж о таком не
мечтает?
«Ты не представляешь, как нам повезло, — сказал как-то Виктору
наставник. — Шеф, который прежде всего радеет за успех дела, а не
за свои награды, регалии, власть и пенсию, — огромная редкость. Как
бы не переманили Силина какие-нибудь княжеские особисты... А на
сплетни наплюй. Какая разница, откуда счастье привалило?»