— Вы позволите? — изумленно поинтересовался Виктор.
— Несомненно. Если убийца имеет возможность воровать из моего
будуара — я хочу об этом знать. Так что сделайте одолжение.
Виктор встал, подошел к фрайин Ингрид со спины, и аккуратно,
стараясь не прикоснуться к ее волосам, приложил к фигурно
выступающим из прически лентам свой грязный обрывок. Наклонился,
чтобы лучше рассмотреть, — и невольно вдохнул тонкий запах ее
духов.
Потом он сообразит, что гораздо уместнее было бы передать ленту
магичке — она все-таки дама... Но в тот момент азарт поиска улик
(или желание подойти поближе к фрайин?) оказались намного
сильнее.
Ленты были одинаковыми.
— Мне жаль, сударыня...
Ингрид резко повернулась, Виктор не успел распрямиться, и ее
лицо оказалось очень близко. Ингрид смотрела на следователя в упор,
но без вызова — ему показалось, что в ее глазах плескались разом
страх, благодарность и надежда — на фоне холодного точного расчета.
От такой смеси эмоций Виктор застыл.
«Или тебе просто не хотелось отстраняться, а?»
— Спасибо, господин фон Берген, — медленно проговорила Ингрид, —
я обязательно выясню, как моя лента попала к убийце. Вы уверены,
что мне больше ничего не нужно знать?
— Оба убийства совершены необученным некромантом, — очень тихо
ответил Виктор.
Фрайин Ингрид благодарно опустила ресницы, и только оторвавшись
от ее взгляда, следователь смог наконец-то разогнуть спину.
Он прекрасно понимал, что теперь запах ее духов будет
преследовать его везде. И глаза. Все-таки синие, просто кажутся
более тусклыми. И еще...
«Уймись, дурной романтик, — одернул себя Виктор, — просто ты
давным-давно не встречал никого из своей стаи».
Госпожа Ингрид Альградская снова выглядела совершенно спокойной
элегантной дамой. Виктор как можно незаметнее перевел дыхание —
надеясь, что ни напарница (вот черт, он же совсем про нее забыл!),
ни свидетель ничего не заметили. Снова сел в кресло и допил остатки
чая.
— Сударыня, — прервала Анна неловкую паузу, — некромант,
особенно в детстве, обычно очень жалкое существо со склонностью
мучить тех, кто слабее. Припомните, может быть, вы знаете кого-то,
кто издевался над животными или, может быть, над детьми? Кто-то,
кому мучения других доставляли удовольствие?
— Был один такой знакомый, — немного подумав, ответила Ингрид, —
но он давно погиб.