– Кто это? – спросил я и набрал полный рот кофе с виски.
– Это Дэн, – сказал Дэн. – Я вернулся в лабораторию и провел опыты с водой.
– А ты вообще спишь?
– Да ну этот сон. Это важнее.
Я опять зевнул.
– Хорошо, это важнее. Что ты там нашел?
Дэн сказал:
– Я поставил опыт на определение возраста воды и организмов. Тут Рета, она мне помогает, и мы уже сделали двадцать или тридцать анализов, чтобы быть уверенными.
– Ну? Что там такое?
– Анализы говорят о возрасте органики в воде, и это дает представление о глубине, с которой достали воду. Если, к примеру, органике семь-восемь тысяч лет, то вода из пласта с лиственным лесом, который можно найти на глубине шесть метров. Понимаешь?
– Конечно, – сказал я. – Чем старше, тем глубже источник. Так сколько лет существу в воде Бодинов?
Последовала пауза.
Наконец он сказал:
– Ты поверишь, если я скажу, что около двух миллионов лет?
– Два миллиона? То есть вещества в воде доисторические?
– Точно. Мы перепроверили много раз – ошибки быть не может. Вода идет из подземных источников на глубине более полутора миль.
Я допил кофе с виски и кашлянул.
– Это смешно. Их колодец глубиной не больше тридцати метров.
– Анализы убедительные.
– Хорошо, пусть убедительные. Но что они доказывают? Бодины пили какую-то старую воду. Что это нам дает?
– По-моему, до тебя не дошло, – терпеливо объяснил Дэн. – Существам в воде тоже два миллиона лет.
– Прошу прощения?
– Этим гадким существам два миллиона лет. Я проверил жидкость, которая из них выходит, и их собственную органическую основу. Результат тот же. Я послал пробу в лабораторию в Уайт Плейс на радиохимический анализ, чтобы быть вдвойне уверенным, но, по– моему, сомневаться нечего. Им два миллиона лет.
Я закрыл глаза. Это уж слишком.
– Слушай, Дэн, – сказал я устало, – как можно жить два миллиона лет и не умирать? У них даже бороды нет.
– Все равно, это так. Это живые ископаемые. Рета сейчас проверяет, можно ли их отнести к какому-нибудь известному доисторическому виду.
Я долго молчал. Разговаривая с Дэном, я вдруг почувствовал себя усталым, одиноким и замороченным всем тем, что произошло за последние двенадцать часов. Если как на духу, то я еще и испугался. Из головы не шли мысли о чешуе Оливера, бугристом панцире в ванне, о качающейся неповоротливой фигуре, которая сбежала от меня через изгородь Бодинов.