-Сука! - я тщетно попробовал оторвать мертвеца от подруги, но
оживший труп был значительно сильнее меня и продолжал рвать ее
шею.
Проклятая рукоять кинжала наконец-то оказалась в моей руке и я
со всей силы ударил тварь в спину. Клинок вспыхнул черным огнем у
гарды, пламя пробежало по лезвию и взорвалось внутри тела мертвеца
черным всепожирающий пламенем. Осколком разлетающихся костей мне
рассекло бровь, а мертвец тут же обмяк. В его спине зияла сквозная
дыра, в которую легко можно было просунуть руку, проникшая внутрь
тела тьма поглотила все внутренности и уничтожила остатки души. Это
окончательная смерть.
Я быстро откинул обмякшее тело мертвеца от Марины, но было
поздно…
Моя подготовка к грядущему концу света включала в себя оказание
первой доврачебной помощи поэтому то, что я увидел мне совсем не
понравилось. По-моему урод добрался до артерии. Кровь толчками
хлестала из ее шеи и расплывалась на асфальте. Я скинул пальто и
пиджак на землю и двумя ударами распустив на тампон рукав рубахи
пытался остановить кровь. Несмотря на мои усилия Марина продолжала
терять кровь. Она еще дышала, но еле-еле... а я ничего не мог с
этим сделать.
Я дотянулся до пальто, не отпуская тампона, дернул его на себя,
нащупал телефон в кармане. Гаджет опознал мое лицо и
разблокировался, а вот набрать номер не получалось, чертов сенсор
отказывался реагировать на окровавленные пальцы, я обтер их о
штаны. Четыре мучительно долгих гудка, и на той стороне взяли
трубку.
-Тотмина десять, сквер, центральная аллея! Девушка беременная,
множественные укусы в шею, повреждена артерия! Быстрее! - не слушая
диспетчера скорой помощи проорал я.
-Спокойно, не кричите! - раздалось из трубки.
-Послушай меня, тварь! Я тебя найду и сгною, если через пять
минут здесь не будет вашей машины! - не выдержал я и наорал на
диспетчера и еще раз повторил свое местоположение и травмы. Это не
помогло. Женщина снова попросила меня успокоиться. С огромным
трудом я взял себя в руки, и в течение бесконечной минуты четко
отвечал на ее вопросы, после чего она сказала, что ко мне выехала
ближайшая машина и повесила трубку.
Кровь продолжала толчками выбиваться из разорванной шеи, уже
полностью пропитав рукава рубахи. Дыхание Марины становилось все
слабее. Она пыталась мне что-то сказать, но порваное горло издавало
только неразборчивые хрипы, через минуту ее синие глаза в последний
раз посмотрели на меня с немым укором и застыли.