— Серый, эту вшивую ко мне на дачу, хорошо отмой и накорми. Я поехал.
Отпустил меня и, достав из кармана белоснежный носовой платок, брезгливо вытер пальцы, словно дерьмо в руке подержал. Подонок.
— А я уже не хочу есть! Передумала! — как-то совершенно не прельщала мысль, что меня увезут на какую-то бандитскую дачу, где братки моё худосочное тельце толпой иметь будут.
А иметь будут обязательно. Не верила я как-то, что накормят по доброте душевной и отпустят. Не те люди, да и нет таких.
Как-то однажды девчонку с нашей хаты отловили такие же ублюдки, да оттрахали так, что еле доползла домой. На ней живого места не было в прямом смысле этого слова. Уже после того, как очухалась, спустя несколько дней, она рассказала, как братки драли её во все дыры, в рот члены один за другим пихали, а потом тушили об неё бычки. Девчонка, правда, и так подрабатывала проституцией, так что вряд ли её это сильно подкосило. А вот я как-то не планировала начинать карьеру бандитской шмары.
— Иди, давай! — Серега схватил меня за руку и потащил на улицу, где Басмач уже садился в свою навороченную черную тачку.
— Извините, слышите?! Я не буду больше! Отпустите! Ну пожалуйста! — вопила ему в след, а браток волочил меня в другую машину.
Тяпнула зубами его за руку и оцарапала своими погрызенными ногтями, за что получила неслабую оплеуху.
— Слушай сюда, шалашовка малолетняя! — дернул меня за грудки, притягивая к себе и морщась, видимо, от запаха моей куртки, побывавшей на каждой свалке города. — Утихни, а то я тебе нос сломаю в двух местах! — открыл дверцу машины и затолкал меня вовнутрь, как мешок с картошкой, при этом еще и больно пнув ногой в копчик.
Тачка тронулась, а я забилась в угол и, тихонько подвывая, оглядывалась по сторонам, силясь запомнить дорогу. Не знаю, выберусь ли живой из этой передряги, но Сенька однозначно скопытится, ибо накормить его, кроме меня некому.
— А может отпустишь, а? — подползла к водительскому сидению спустя полчаса езды. — Я никому не скажу, честно-честно! А главному своему скажешь, что сбежала… А я, честное слово, больше никогда не появлюсь у вашего магазина. Отпустишь?
— Закрой хлебало и не беси меня! — рявкнул мудак, даже не поворачиваясь. — На хуй бы ты мне нужна была, блядь!
Я снова влипла в мягкую спинку сидения и, поджав губы, тихонько заревела. Серёга взглянул на меня в зеркало заднего вида и закатил глаза.