— Не дождетесь, — пробурчал я, но все
равно после слов охранника и баек сокамерников о пытках заключенных
Топориным, становилось не по себе.
Я даже почувствовал, как волосы на
голове встали дыбом. Увидел побелевшие лица Щуплого с Утесом и
подмигнул, придавая им уверенности, хотя сам ее не особо
чувствовал.
Оставалась надежда на то, что
начальнику тюрьмы в отношении меня не дали команду: «ФАС».
Пока вели до нужного кабинета, отбили
все бока. Так и хотелось высосать из этих гадов всю энергию до
капли. Еле сдержался, понимая, что этими действиями точно подпишу
себе смертный приговор, к тому же, очень хотелось узнать, зачем я
понадобился Топорину.
В кабинет меня зашвырнули. Пролетел
пару метров и чуть не ткнулся лбом прямо в правый ботинок
начальника тюрьмы.
— Осторожнее, олухи! — взревел тот, —
Пошли прочь!
— Но Вячеслав Геннадьевич, как же...
А вдруг он...
— Вы что, думаете я не справлюсь с
этим куском дерьма? — Прорычал Топорин.
Даже мне было понятно, что он
находился на грани. Лицо пылало багровым цветом, венка на левом
виске бешено пульсировала.
Оба-на, да тут даже магию применять
не нужно, еще немного и он сам кони двинет.
Интересно, что его так вывело из
себя? Не убийство же Сивки? Что ему до какого-то заключенного?
Когда мы остались одни, начальник
тюрьмы брезгливо глянул в мою сторону.
— Садитесь, Александр Андреевич.
Поднялся, кряхтя и потирая поясницу,
тут же плюхнувшись на жесткий металлический стул.
Огляделся по сторонам. Вроде бы
орудий пыток не видно. Перевел дух.
— Мы тут только вдвоем, так может не
будем ломать комедию. Вы прекрасно знаете мое настоящее имя.
— Знаю-знаю, Станислав.
— Зачем я здесь?
Топорин насмешливо приподнял
бровь.
— Была бы моя воля, ты бы уже давно
сдох, тем более есть прекрасный повод отправить тебя в карцер, а
потом проверить на выдержку твое тело. Хотя, такой задохлик как ты,
вряд ли продержится в моих подвалах дольше пары часов, но проверить
все же стоило бы.
— Так что не проверите? — спросил
прямо, пытаясь сдержать дрожь в голосе.
Я не трус, но реально страшно, что
этот чокнутый может выкинуть.
Топорин прищелкнул языком.
— Руки связаны, — не стал
уворачиваться он от ответа. — Сейчас кое-кто подойдет. Уж очень
хочет с тобой побеседовать.
Я оживился. Вот это новости. Неужто
нарисовался кто-то из тех, кто засунул меня в эту клоаку.